Научи меня мечтать!

Посмотрел на датчик. Никакого ответа…

Вдруг!..

Он вдруг действительно ВСЕ понял!

Это осознание пришло к нему, казалось, вместе со вдохом осеннего воздуха, — так же просто и естественно!

Само собой!

И он совсем не удивился тому, ЧТО вдруг понял.

Он удивлялся только, КАК он так долго мог этого не замечать…

Господи, ну как только он мог не понять раньше?!

Ну как только?

Все те несовместимые осколки воспоминаний, которые мелькали в его сне всю эту ночь и больно резали ему сердце, он без труда склеил сейчас снова в единую картину.

Все стало понятно. Просто. Логично. Как никогда.

Как никогда за все эти месяцы.

Ему стало понятно ее странное поведение, странный диалект, странные ее изобретения, странная реакция его детектора на нее и ее кулон[139], рассказы о странных порядках в странном месте, откуда она родом, странные полученные координаты, странный вчерашний вопрос, который она ему задала… Все это больше не казалось ему странным.

Невероятным — о да! Но не странным.

Оно стало объяснимо!

Роберт испытал неимоверную радость от своего открытия, соизмеримую лишь с той, что испытала Шерри вчера от своего.

Ему хотелось смеяться, бегать, вопить и всеми другими возможными и невозможными способами сходить с ума!

Сходить с ума от счастья!

Совсем о другом она вчера его спрашивала, а он, дурачок…

Дурачок! Столько времени мечтать о контакте с инопланетянами и даже не заметить, что мечта его уже давно осуществилась!

Но какая ему сейчас разница?

Он радовался вовсе не тому, что Шерри оказалась инопланетянкой!

Подумаешь!

Он радовался, что все его вчерашние сомнения оказались напрасны… что все-таки она любит его!

Он наслаждался таким редким и оттого таким сладостным ощущением предвкушения! Предвкушением счастья, которое было теперь возможно, как никогда!

Что может стоять теперь на пути?

Сейчас еще рано, она, наверно, пока спит… как он ей расскажет? Как она отнесется к его открытию?..

Роберт, которого за слишком короткое время бросало то во всепоглощающее отчаяние, то в безудержную радость, остановился в этом своем плохо контролируемом балансировании и припомнил вчерашний разговор.

Она же вчера спросила его… и именно с этим смыслом. А что он ей ответил?

Роберт уже не мог точно вспомнить. Он помнил лишь тот смысл, что вкладывал в собственном понимании.

Она же, задав вопрос совсем о другом, могла и понять по-другому.

Она ушла.

Почему?

Что она вчера услышала в его ответе?

Сомнения, охватившие Роберта, не позволяли ему больше ждать.

Это недопонимание…

А вдруг оно и ей принесло не меньше страданий, чем ему?!

Какой ужас!

Ему надо сейчас же ее увидеть![140]

Все рассказать!

Скорее же! Скорее! Почему он еще тут?

Роберт выскочил из трейлера и помчался к ее палатке.

Позвал ее несколько раз, но она не отозвалась.

Неужели он так ее обидел?!

Или что?

Он решился заглянуть внутрь.

Тогда-то он и обнаружил, что Шерри пропала.

…

Внутри было совершенно пусто. Не было даже чемоданчика, который она прихватила с собой сюда вчера вечером.

Может быть, она все-таки решила погулять по окрестностям? Сегодня такое замечательное утро…

Это была глупая мысль. Зачем ей брать свой чемодан на прогулку?

И все-таки Роберт решил проверить — вдруг сможет по следам… Он посмотрел на траву перед входом в палатку.

Нет, это же Голливудские холмы! Они исхожены вдоль и поперек! Определить, где тут следы Шерри, возможным не представляется…

Пришлось опять вернуться в палатку.

Пожалуй, обследование самой палатки сможет дать ему даже больше.

Хотя что тут обследовать? Она пуста…

И все же Роберт внимательно оглядел каждый клочок травы.

И не напрасно. В углу он кое-что обнаружил…

И эта находка повергла его в отчаяние!

Сомнений больше быть не могло! Что-то случилось!

Что-то очень нехорошее…

Роберт попытался собраться и абстрагироваться от эмоций.

В руках у него был тот самый Шеррин, как она когда-то ему сказала, «талисман». Тот самый, с которым она никогда не расставалась!

Роберту уже довелось однажды держать его в руках. Это было давно, но он хорошо запомнил те удивительные ощущения.

Теперь было совсем по-другому. Он был теперь холодным и безжизненным.

Шарик раскололся на две половинки.

Роберту в тот раз показалось, будто внутри что-то есть, что-то теплое и… как бы это сказать?.. хорошее.

Теперь внутри была пустота. Через эту пустоту он мог разглядеть, как выглядят стенки изнутри.

Осталась одна безжизненная оболочка.

Роберт попытался сложить его створки обратно, но они не закреплялись и снова раскрывались… зияющая пустота, несколько раз разверзшаяся вместе с ними, выглядела безобразно. И будто бы служила немым, но самым действенным упреком. Роберту хотелось убрать ее с глаз долой, но он не мог и продолжал смотреть в самый центр…

Почему шарик тут, и где же она?! Почему без него?!

Что все-таки произошло сегодня ночью?

И вдруг Роберт вспомнил. Ему не хотелось, но воспоминание не спрашивало и медленно и неумолимо накатывало на него, и он так же медленно осознавал весь ужас ситуации. Еще чуть-чуть, и он задохнулся бы — потому что вина, собственная вина, которую он вдруг осознал, все в нем переполнила и не оставила места ни для чего остального.