Научи меня мечтать!

Впрочем, желание улыбаться скоро его оставило. Дорога и впрямь была не из легких, да еще и бензин на исходе, наверно, поэтому двигатель временами издавал какие-то странные звуки и тарахтенье, обычно совсем ему не свойственные.

Откуда-то из глубины посреди этого тарахтенья послышался вдруг звонкий голос Шерри:

— Эй, Роберт! Последний штрих остался! Сейчас секунд на тридцать остановимся, ты главное не выключай мотор! Джулию я предупредила, все готовы… Можно начинать?

— Что?!

— Хорошо, начинаю!

Трейлер вдруг резко начал тормозить помимо воли Роберта и вскоре остановился. Роберт бы сказал ни с того ни с сего, если б не знал причины, — Шерри!

Она совсем рехнулась, что ли? Как она добралась до двигателя?! И, главное, как она могла что-то с ним вытворять, прямо во время движения?! Ему бы и в голову не пришло такое! Да это же опасно, глупая ты веснушчатая голова!

Трейлер стоял. Хорошо еще, так отделались.

Роберт повернул ключ. Двигатель заглох.

Реакция Шерри последовала незамедлительно. Она его еще и упрекала:

— Ну Роберт, я же попросила… теперь его опять придется заводить. Всего-то полминуты надо было подождать.

Роберт уже успел отстегнуть ремень безопасности и направлялся теперь прямиком в трейлерную лабораторию, где, вероятно, находилась сейчас Шерри.

Точно, именно там она и была. У генератора. Сидела в компании невесть откуда взявшихся проводков. Она, очевидно, собиралась за эти тридцать секунд вставить их во все нужные разъемы.

Было совершенно непонятно зачем: двигатель и генератор абсолютно несовместимы! Было совершенно непонятно, что она уже успела с тем и другим натворить.

Зато совершенно понятно было то, что видок у него самого в тот момент был не самый дружелюбный, потому что она, кажется, испугалась.

И правильно!

Ему хотелось схватить ее за руку и вытолкать без всяких слов. Все же он выдавил из себя самое вежливое, на что в данный момент был способен:

— Ты!.. Ты!.. Вон!

Шерри выглядела до крайней степени озадаченной подобным обращением с его стороны, но сопротивляться не стала. Повиновалась и вышла — тихо и покорно.

Джулия, стоявшая рядом, всем своим видом являла недоумение.

— И ты тоже выходи. И не смотри на меня так. Молодчина, Джу, где только твоя голова? Остановила бы ее!.. Все могло плохо кончиться, мы еще здорово отделались! Непонятно что ли?!… Ну хорошо, даже если ты не думала об опасности, могла бы все равно ее остановить: ты ведь прекрасно все знала — как я не люб… Да ну вас. Выходи.

Роберт остался один.

Генератор являл собой печальное зрелище. В этот раз ему страшно было даже подойти к нему и посмотреть, в чем дело. Беглый осмотр ничего не дал.

Он был еще горячим. Стоило бы подождать, когда он снова остынет.

Пока, наверно, имеет смысл подышать свежим воздухом… и попробовать хоть чуть-чуть отойти.

Местность, разумеется, как по заказу выглядела на редкость умиротворяюще: голые скалы, холмы, русло пересохшей мелкой речонки неподалеку, редкие кустарнички… Было жарко и пыльно.

Шерри с Джулией уже успели усесться на ближайшие валуны. Очевидно, мягче тут ничего не нашлось бы.

Джулия задумчиво глядела на небо и, кажется, ничего больше пока не замечала, в очередной раз гуляя по просторам собственной головы, а Шерри, как всегда, со свойственным ей извечным любопытством разглядывала все вокруг. Она даже почти улыбалась. Ей тут, похоже, нравилось.

Надо было как-нибудь ее проучить. Такое натворила — и никакого раскаяния. Никакого абсолютно!

Роберту даже не пришлось строить кислую мину — она и так уже имелась, и кислоты в ней было в достатке. Он подошел ближе и хотел было прочесть ей самую суровую из нотаций, какую только мог вообразить на данный момент, или что-нибудь в том же духе, чтобы впредь неповадно было лезть, куда не следует…

Хотел, но ее более-менее довольный вид сбивал с толку, а потому несколько секунд он никак не мог подобрать самых устрашающих слов для начала, и она успела его опередить со своими вопросами. Вопросы такие, что нотации после них уже не место…

— Я тут посидела, подумала… Это ты так и задумал? Может, ты решил разыграть со мной какую-нибудь сценку для Джулии, чтобы ей было нагляднее проследить за выражениями лиц людей, когда они испытывают негативные эмоции и удивление? А я и не поняла... Да ты прирожденный актер, я даже на какое-то время поверила! Ну… совсем ненадолго… Ты и меня не предупредил — это для большей искренности, чтобы все было точно как в жизни? Я о таком методе читала… А где мы? Ты, наверно, знаешь? Это же русло от пересохшей реки — давно она так? Можешь на чуть-чуть выйти из образа и рассказать, пока Джулия все равно на нас не смотрит? А потом вернемся к сценке, я тебе подыграю! Хотя, боюсь, так хорошо, как у тебя получается, у меня уже не выйдет…

Какая оригинальная у нее голова. Опять выдумала нечто невообразимо глупое… он еще и театр скоро откроет.

— Не было никакой сценки, понимаешь?! Я очень недоволен твоим поведением! Я на самом деле, взаправду, КРАЙНЕ недоволен твоим поведением!

— Почему?

— Почему?! И ты еще спрашиваешь, почему?!