В отличие от многих других пророков, Моисей был знающим, посвященным жрецом. Он считал, что самым сильным фактором, на котором построена подсознательная и сознательная жизнь человека, является страх. Поэтому поведение людей будет нравственным из-за страха перед наказанием Божьим. Бог Израилев соответствовал тому уровню развития, в каком находился в то время еврейский народ. Он обладал той же жестокостью, мстительностью, коварством и непостоянством, каким обладал Израиль. Чтобы удержать народ в идее единобожия и воспрепятствовать общению с другими народами, что могло привести к измене единому Богу, Моисей внушал, что Бог Израилев любит лишь еврейский народ и ненавидит все прочие.
Все сорокалетнее странствие евреев по пустыне было борьбой народа против своего вождя. Победил вождь, ибо, несмотря ни на что, внедренное Моисеем понимание Бога сохранилось в еврейском народе до сих пор.
На фоне Римской империи возрождение нищего иудейского народа было триумфом единого Бога, торжеством Его религии!
Передавая знания Моисею, Господь предполагал, что народ, воспринявший религию одного Бога, понесет свет этих знаний дальше и передаст священный огонь народам всех стран и континентов. Однако приняв каждой клеточкой своего существа идею Моисея об избранности, иудейский народ не захотел поделиться информацией об истине, которая была ему открыта и дарована Богом.
Он не передал знания Бога другим народам, и вместо поводыря народов мира сформировался просвещенный народ, создавший религию (иудаизм), замкнутую на нем самом. Передача знаний осуществлялась лишь из рода в род, закладывая генетические особенности этого народа.
Используя знания Бога, иудеи направили все свои способности на создание благ материального мира, выбрав символом и критерием жизни своего народа золотого тельца. Видимо, неслучайно среди евреев всегда было много ростовщиков и банкиров.
В «Откровениях людям Нового века» говорится: «Нельзя делать злато, богатство, создавать условия управления себе подобными, а значит грешить и впадать в пороки на базе Божественных основ. Нельзя обманывать человека, имея Знания уникальные и тебе не принадлежащие, а дарованные Мной… если народ использует Знания Мои, ему дарованные, не для распространения „Хлеба насущного Знаний“, а для обеспечения мирового господства – это уже Величайший грех!»
Высокоморальные принципы общественных отношений, заложенные Богом во времена Ветхого Завета, оказались перечеркнуты ради одного – ради владения миром и управления себе подобными.
Последней возможностью вернуть иудеев к божественным истокам, полученным от Господа через Моисея, и напомнить им о задаче объединения народов мира в вере было появление Христа.
Моисей предсказал пришествие другого великого пророка, который «будет говорить им все, что Господь повелит ему, а кто не послушает слов его, которые Пророк тот говорить будет именем Божьим, с того Господь взыщет» (Второзаконие, 18: 18–19).
Христос
И за две тысячи лет до окончания эксперимента на Землю пришел Христос. Он пришел для того, чтобы переломить ситуацию, чтобы спасти нас от бездуховного и безнравственного мира, который мы стремительно создавали, не видя грозящей нам катастрофы. Пришел для того, чтобы всколыхнуть наши души, смирившиеся с приоритетом тела, пришел, чтобы напомнить им, нашим душам, о бессмертии.
Въезд Христа в Иерусалим явился для иудеев последним шансом искупить свою вину и вернуться к великим и вечным духовным ценностям. Появление Христа в Иерусалиме было началом Судного дня для иудеев, которые оказались поставлены перед выбором между добром и злом.
Нам иногда кажется, что если бы существовали списки добра и зла, тогда бы мы… Ничего бы не изменилось, во всяком случае до тех пор, пока мы не поняли бы, что выбор между добром и злом есть завуалированная форма выбора между вечной жизнью и смертью.
Обратите внимание на поразительное явление: человеческая жизнь на Земле очень коротка, но человек живет так, как будто смерть его не касается. Нам почему-то кажется, что жизнь наша будет продолжаться вечно. Во всяком случае, находясь в полном здравии, будучи молодыми, мы о смерти не задумываемся. Не правда ли, странно? Разумные люди, а о конце единственной, по нашему мнению, жизни не думаем.