Научное наследие Женевской лингвистической школы

В своем учении о соотношении интеллектуального и аффективного факторов в языке Балли исходил из неправомерного, восходящего к классическому психологическому направлению, положения о наличии нескольких сфер сознания и возможности их раздельного выражения в языке. Не случайно раздвоение мышления на интеллектуальное и аффективное привело Балли к прямолинейному перенесению этого деления на отнологические свойства самого объекта – выделению «интеллектуального» и «аффективного» языка [84] . Это привело и к противопоставлению интеллектуального и аффективного фактора, а также непомерному расширению сферы эмоционального фактора, а также непомерному расширению сферы эмоционально-аффективного в языке.

При рассмотрении соотношения интеллектуального и аффективного в языке следует основываться на положении философской и психологической науки о сложном единстве предметно-логического и эмоционально-чувственного моментов в процессе отражения сознанием человека окружающего мира. Известный отечественный психолог Л. С. Выготский определял эмоции как осознанно переживаемые и имеющие установку на смысл, непосредственно связанные с мыслительной деятельностью человека [Выготский 1956].

Противопоставление двух факторов в языке – интеллектуального и аффективного есть прямолинейное перенесение на язык противопоставления субъекта и объекта в познании. Субъект и объект – два полярных полюса любого познавательного акта. В самом общем своем значении эти понятия предполагают того, кто познает, и то, что познается. Само мышление есть объективное явление, субъективность которого определяется лишь отношением его к человеку, который в свою очередь также является объектом действительности.

Психологическая сторона деятельности субъекта – эмоции, воля, входит в содержание субъективного свойственного человеку, носителю сознания. Психологические явления являются отражением реальной действительности [85] . «Чувства, эмоциональная жизнь есть своеобразная форма отражения действительности, в которой выражаются субъективные отношения человека к миру», – писал отечественный психолог П. М. Якобсон [Якобсон 1958: 24]. Гносеологическая особенность чувств и эмоций в том, что в них содержание отражения, воздействие внешних предметов и внутренней среды организма переживаются как нечто принадлежащее субъекту. Объяснение этому, – пишет Г. Х. Шингаров, – «надо искать в самой сущности организма как особого вида системы, включая сюда те сложные психические структуры, которые характеризуют человека как индивид, личность» [Шингаров 1971: 79].

Сознание представляет собой сложную совокупность ощущений, восприятий, мыслей, идей и чувств. Эти психические процессы, состояния и формы являются единством объективного и субъективного на основе объективного. Иными словами, в каждом из них имеется то, что зависит от отражаемого, и то, что зависит от отражающего (от субъекта), что исходит из свойств действительности и что исходит из свойств человека. «Подлинной конкретной “единицей” психического (сознания), – писал С. Л. Рубинштейн, – является целостный акт отражения объекта субъектом» [Рубинштейн 1957: 264].

Раздвоение единого по своему содержанию познавательного акта допустимо только как методический прием. Закрепление же искусственного рассечения единого по своей структуре знания ведет к гносеологическому дуализму.

Таким образом, интеллект и эмоции, противопоставляемые Балли, являются не чем иным, как двумя сторонами одного человеческого и общественного сознания.

Поскольку язык является материальной формой выражения мышления, необходимо и общий субъективный характер языкового выражения рассматривать в соответствии и в единстве с общим субъективным характером познающей деятельности человека, знание, мышление которого являются вторичными по отношению к некоторому объекту. Подобно тому, как в мышлении объективное и субъективное находятся в диалектической связи, информация в языковом высказывании всегда представляет собой некоторое нерасчлененное по своей сущности единое содержание. «Всякое высказывание, – писал Г. В. Колшанский, – по содержанию является тотальным, а не дискретным, дробным (это относится ко всем видам высказывания: от так называемых нейтральных, констатирующих до любого эмоционального)» [Колшанский 1975: 118].

Таким образом, понимание Балли строения высказывания, согласно которому в каждом речевом акте создается два познавательных акта человека – сообщение о предмете и оценка этого предмета, представляется неправомерным.

Мы подробно остановились на недостатках концепции Балли. В то же время следует отметить, что учение Балли об аффективной стороне языка дает яркое представление о той важной роли, которую играет в языке экспрессивность [86] .