Научные предвидения и религиозные предрассудки

Среди суеверных бытовых примет особое место занимает число тринадцать, которое якобы приносит несчастье. Это поверье встречается уже у древних евреев, которые (подобно другим древним народам) обозначали цифры буквами своего алфавита. Тринадцать обозначалось буквой מ (мем)[12], причем с этой же буквы в древнееврейском языке начинаются слова «мес» — мертвец и «мовес» — смерть. Это и породило суеверие, что число тринадцать предвещает смерть или вообще несчастье, и поэтому это число было названо «чертовой дюжиной».

Ясно, что суеверные приметы — это лишь пережиток древних времен. Правильно предвидеть будущее по приметам невозможно, так как они покоятся не на действительных, а на мнимых связях, то есть на голой фантазии. Эти «предвидения» зародились давно и не могли исчезнуть в классово-антагонистическом обществе, в котором люди труда порабощены и не просвещены.

Правда, существует еще, особенно среди сельского населения, вера в так называемые народные приметы или житейские предсказания. Таковы, например, приметы: пала роса — к ясному дню, мошки несутся низко — будет дождь, зима без снега — не будет урожая и т. п. Они не содержат в себе ничего фантастического или сверхъестественного, так как опираются на некоторый действительный опыт людей. Этого рода приметы и предсказания названы эмпирическими, так как они основаны на наблюдении (хотя и поверхностном, неполном) действительных связей между явлениями, и поэтому многие из них не лишены практического значения.

Однако у народных примет имеется существенный недостаток: они весьма ограничены, так как не основаны на знании причин явлений. Точность подобных предсказаний невелика, ибо они обычно основаны на наблюдении сопутствующих явлений, то есть лишь таких явлений, которые последовательно во времени следуют друг за другом. Ведь то, что одно явление сопутствует, предшествует другому вовсе не означает, что оно производит, вызывает его. Например, прилет птиц весной не причина, а следствие наступления весны, то есть это явление, сопутствующее весне. Не всякая последовательность явлений во времени говорит об их причинной связи, об их неразрывной взаимозависимости; как уже сказано, «после этого» не всегда значит «вследствие этого». Следовательно, житейские предсказания в отличие от научных охватывают лишь сравнительно небольшой круг явлений и неглубоко раскрывают те связи между явлениями, которые они обнаружили. Некоторые же из такого рода предсказаний просто не подтверждаются.

Все же среди народных примет немало таких, которые отражают народную мудрость, вековой опыт людей, их наблюдательность, так что они граничат с научным предвидением и отличаются от него незнанием причин явлений. Что же касается всех других (не эмпирических, а мистических) примет, то, как видно из сказанного, они не заслуживают никакого доверия: они носят в себе явные следы дикарских фантазий, имеющих религиозный характер, и приносят огромный вред трудящимся.

В тесной связи с верой в приметы стоит другое суеверие — гадание, ибо в основе гаданий лежат религиозные воззрения.

Незнание реальных связей, причинной зависимости между явлениями когда-то привело людей к тому, что самые случайные признаки или совпадения они стали принимать за существенные, за закономерности, будто бы имеющие отношение к судьбе людей. На этом «основании» возникли разные виды гадания по случайным сочетаниям предметов — игральных костей, камешков и т. д.

Отсюда же происходит широко распространенное гадание при помощи игральных карт; различные сочетания условно обозначенных карт во время гадания истолковываются как предсказание будущего людей, как намек на некоторые предстоящие события, как обнаружение воли «судьбы». А так как сочетания карт случайны и, стало быть, могут быть весьма различны, то перед гадалками открыта возможность говорить все, что ни взбредет в голову. Положим, гадалка выкладывает шестерку, якобы означающую дорогу, или туза, будто бы означающего письмо. Но ведь для вопрошающего этого мало; он хочет знать, будет ли дорога счастливая или несчастливая, а письмо — приятное или неприятное. А так как для него все дело в этих именно тонкостях, гадалка и маневрирует, как ей угодно, то есть просто жульничает.

Условный характер гаданий на картах виден хотя бы из того, что гадалки не могут сказать, почему две дамы означают дружбу, четыре дамы — сплетни, а четыре валета — драку. Наиболее известными (то есть самыми ловкими) гадалками бесспорно являются те, которые умеют говорить самыми общими, бессодержательными фразами. «Тайна» успеха этих шарлатанок заключается прежде всего в их способности говорить так туманно, в такой мере общо, что клиенты всегда могут понимать эти неясные выражения как угодно, вложить в них желательное содержание. Например, гадалка говорит молодой женщине: «У вас впереди еще будут изменения вашего положения, вы будете жить в небогатой семье, но с достатком» и т. п. Конечно, суеверная клиентка может видеть осуществление этих неопределенных жульнических намеков во всем, что бы потом с нею ни произошло.