Научные сказки периодической таблицы. Занимательная история химических элементов от мышьяка до цинка

Подобно «Эксперименту с птицей», «Алхимик» по-своему переосмысливает историю. Художник сделал попытку показать процесс открытия фосфора столетием ранее. Картина трактовалась как аллегория, символическое изображение света современной науки, рассеивающего тьму алхимических суеверий – идея, которую покровители Райта, несомненно, должны были воспринять с восторгом. Полотно, однако, не понравилось ни им, ни обычным поклонникам живописи. Оно так и осталось непроданным до самой смерти художника в 1797 г. В глубоком анализе произведения Райта историк культуры Джанет Вертези пытается объяснить ее «загадочный провал» и странное одеяние ее героя. На картине три основных источника света: полная луна за окном, светящийся фосфор, изливающийся в колбу, и более тусклый свет масляной лампы, у которой два помощника Бранда занимаются собственными делами, явно ничего не подозревая о том чуде, что разворачивается в нескольких шагах от них. Упомянутая троица источников света, возможно, имеет религиозный смысл, но, кроме того, она символизирует соревнование между природой (луна), Просвещением (масляная лампа) и некой таинственной и более могущественной третьей силой. Вполне рационалистически настроенные исследователи природы (ассистенты Бранда, они в современной одежде и используют современную аппаратуру в отличие от их хозяина, более напоминающего какого-то жреца-друида) трудятся при свете лампы, однако ее в буквальном смысле затмевает свет случайного открытия, сделанного невежественным алхимиком. Давайте еще раз вспомним пространное название полотна «Алхимик в поисках философского камня открывает фосфор и молится об успешном завершении своих операций, как было в обычае у древних химических астрологов». Другими словами, алхимик, занимаясь обычным для алхимика делом, совершенно случайно совершает научное открытие – открытие, которое не смогли сделать рационалисты со всеми их познаниями и безупречной научной методологией. Могли ли прогрессивные члены Лунного Общества, дети века Просвещения в Англии, где активно шла Промышленная революция, с восторгом воспринять подобную идею?

И все-таки последнее слово осталось за наукой. Бранд и несколько его конкурентов, которым удалось со временем повторить его эксперимент, ездили по европейским дворам со своим драгоценным светящимся грузом. В Англии демонстрацию посетил король Карл II, а также Сэмюэль Пепис и его коллеги по Королевскому научному обществу. Джон Эвелин (Ивлин) писал о том, как, обедая с Пеписом в 1685 г., они наблюдали «весьма благородный эксперимент», в котором были смешены две жидкости, и из них произошли «неподвижные и разнообразные солнца и звезды, светящие настоящим огнем, абсолютно шарообразные, на стенках стеклянного сосуда, и они сияли там с удивительной яркостью, подобно множеству созвездий». В течение довольно долгого времени фосфор оставался чем-то вроде высококлассного циркового трюка для аристократических вечеринок. Получить его было крайне сложно, статус химического элемента оставался под вопросом, и во многих химических справочниках его характеризовали просто как «разновидность серы».

Ровно через 100 лет после того, как Хенниг Бранд получил фосфор из мочи, шведы Карл Шееле и Иоганн Ган доказали, что он является важной составляющей костной ткани. Благодаря этому более богатому источнику элемента стало возможным наконец задуматься над тем, каковы могут быть способы его практического применения. Ибо, по точному замечанию Китса, свет, покоренный человеком, более притягателен, чем таинственный свет, сияющий в природе. В то время, когда Китс писал свою «Ламию» в 1819 г., фосфорные лампы, подобные той, которую он описывает, были нововведением. Изобретатели нашли способ помешать мгновенному возгоранию фосфора, растворив его в подходящей инертной среде и регулируя поступление воздуха. Таким образом им удалось создать лампу, способную при необходимости давать устойчивый свет на протяжении нескольких недель. Открытие фосфора и отыскание способов его применения пришлось как нельзя более кстати, чтобы сделать его символом укрощения природы, прогресса и в буквальном смысле слова просвещения.