Наука быть живым: Диалоги между терапевтом и пациентами в гуманистической терапии

В предыдущих предложениях говорилось: Я искажаю или уве­личиваю свое осознание. Отрицает ли это идентичность Я и осоз­нания? Нет, не отрицает. Разрыв между Я и моим осознанием является не более чем языковым артефактом. Ларри, искавший свое Я, проглядел свою подлинную сущность — другими словами, сам процесс поиска. Так и в моем случае. Моя подлинная сущ­ность есть "осознание". Другими словами, это я искажаюсь или увеличиваюсь. Я не есть продукт этих процессов; я есть сам про­цесс. Так, если я осознаю, что исказил свое осознание, то я уже наполовину восстановил его; когда я осознаю, что могу усилить свое осознание, я именно это и делаю.

Легко упустить из виду важность этой идентичности для нашей жизни и нашего осознания. Мы, представители западной культу­ры, настолько свыклись с объективным взглядом на мир, что по­стоянно пытаемся превратить собственное бытие в объект. И на­ходим подходящие для этих усилий объекты. Таким объектом является личность. Личность состоит из всех действительно объек­тивных аспектов нашего бытия. Она включает наш образ тела, наши идеи относительно своего характера, наши предположения о том, как нас воспринимают окружающие, и нашу личную ис­торию. Так понятие "личность" является абстракцией, перцептив­ным и понятийным объектом. Это не то, кто я есть; это, скорее, то, чем я был и что я сделал. Личность является продуктом деятель­ности Я. Это сброшенная кожа, внешне наблюдаемый аспект того, что уже изменилось и является абсолютно чистым и абсолютно субъективным процессом.

Когда мы пытаемся рассматривать свою жизнь объективно — так же, как рассматриваем ремонт автомобильного двигателя, — мы можем иметь дело только с личностью. Мы лишаем себя жизнен­ной силы осознания и пытаемся переделать свою жизнь, перекле­ив фотографии в семейном альбоме. Мы воздействуем на бездуш­ный объект, поэтому неудивительно, что от этих усилий мало жизненной пользы. Некоторые версии классического психоанализа и других сверхинтеллектуализированных терапевтических направ­лений, кажется, являются именно такими. Они собирают огром­ное количество информации о ранних детских переживаниях и со­здают сверхсложные теории личностной динамики, но пациенты не обнаруживают существенных изменений в своей реальной жиз­ни. Анализ личности так же тщетен, как и любые медицинские мероприятия по отношению к мертвецу. Тот, кем я был, мертв; мое осознание (осознающее Я) живо сейчас и движется, постоянно изменяясь.

Психотерапевты постоянно пытаются выявить факторы, способ­ствующие изменениям. Если бы мы только лучше понимали, по­чему некоторые люди получают такую существенную помощь в процессе психотерапии, в то время как другие, на первый взгляд, очень похожие, демонстрируют незначительные изменения или вообще никаких. Каждый терапевт, каждая теория, каждая тех­ника могут добиться некоторого успеха; но все они вынуждены признать, что у них бывают и неудачи. Насколько важными яв­ляются инсайт, понимание истории пациента, отношения с тера­певтом, разрядка прежде подавленных эмоций и другие признан­ные целебные воздействия?

Иногда пациент достигает нового понимания своей жизни и своих проблем — как мы говорим, достигает инсайта, — и резуль­таты оказываются глубокими, изменяющими всю жизнь. Иногда самое подробное изучение жизненной истории пациента и его сим­птомов оказывается таким же бесполезным, как прошлогодняя биржевая сводка. Фрейд пришел к пониманию того факта, что одного инсайта недостаточно. Хотя он имеет решающее значение для некоторых людей, что подтверждают все терапевты и впечат­ляющее количество литературы.

Я верю в то, что ключом к существенным жизненным измене­ниям является обнаружение жизненного центра в субъективном осознании. Истинный инсайт, по-моему, — это взгляд внутрь[9] субъективное зрение. Так называемый "инсайт" исходит главным образом из наблюдений и интерпретаций терапевта и не является внутренним зрением. Это объективная информация о том, каким пациент был, а не воспроизведение его нынешнего состояния.

Массовая культура — фильмы, романы, телепередачи — создала образ целительного эффекта, который оказывает на человека вне­запный инсайт, новый взгляд на свою жизнь. Это привело к тому, что я называю "детективным" направлением в психотерапии. Многие пациенты относятся к себе таким образом и охотно иссле­дуют собственные действия, слова, оговорки, сновидения и все остальное, чтобы отыскать улики, на основании которых можно было бы выстроить дело. Различие между "инсайтом", к которо­му приходят (терапевт, пациент или оба) с помощью детективной психотерапии и через осознание внутреннего чувства, таково же, как и различие между искусственным освещением и солнечным светом. Первый может показывать нам вещи, которые мы иначе не увидели бы, но только последний обладает всеми свойствами, которые необходимы нам для жизни и роста.