Наука и христианство: история взаимоотношений

Волюнтаристская409 теология меняет и структуру религиозного сознания. Как пишет В.П. Визгин: «Бог обнаруживается не столько в величественном, устойчивом и разумном порядке мира, сколько в живом опыте личности, в ее внутренней активности, направленной на мир и его преобразование. Бог мыслится, таким образом, скорее практически, т. е. как воля, чем теоретически как разум».410 Истоки подобного мировосприятия можно видеть в богословии блаж. Августина, который в значительной степени повлиял на отцов протестантизма и, конечно, в работах Уильяма Оккама.

Волюнтаристское восприятие значительно смещает акценты духовной жизни. В ее центр становится не спасение, а творение. В значительной мере этому способствует учение о предопределении человека к спасению или погибели. Особенно радикальных форм это учение достигает у Жана Кальвина. Согласно Кальвину, человек изначально предопределен к погибели или вечной жизни и его усилия никак не могут этого изменить. Поэтому забота о собственном спасении для кальвинистов не актуальна. Гораздо больше их начинает интересовать преображение окружающего мира в соответствии с христианским учением. Подобная установка протестантов проявлялась и в политике, и в социальной активности, и в развитии промышленности и, безусловно, в научных исследованиях.

В мировоззрении Декарта, Ньютона и других авторов научной революции мы видим приверженность волюнтаристской теологии, в акценте на волю Бога, а не на Его разум. Более того, свою деятельность ученые XVII века считают угодной Богу. «Христианская направленность знания теперь… формулируется как прославление Творца в исследованиях Его творения, приносящих практическую пользу людям».411 Так, ученый-католик М. Мерсенн утверждает, что единственное, что нам доступно в области познания природы, это постижение закономерной механической связи явлений благодаря опыту и его математическому описанию. Узнать же, как устроена природа сама по себе или «в себе», мы никогда в этой жизни не сможем, да это и не нужно нам на Земле, ибо цель знания – служение благу людей, в чем тоже проявляется забота Бога о нас. Ученый, по Мерсенну, – это инженер-механик, конструктор-практик и в этом он подражает Богу – величайшему Инженеру, Творцу машины мира.412 «Науки, – говорит Мерсенн, – неполноценны, если они не применяются в практической жизни, так как Бог дал их нам для того, чтобы ими пользоваться».413 Приведенная цитата М. Мерсенна ясно показывает нам, насколько ошибочным является распространенное сегодня мнение о рождении науки в XVII веке из конфликта с богословием. Напротив, именно в христианском вероучении черпали свое вдохновение выдающиеся ученые, заложившие фундамент современной науки.

Литература

Философско-религиозные истоки науки / Под ред. П.П. Гайденко. М.:Мартис, 1997.

Йейтс Ф. Джордано Бруно и герметическая традиция М., 2000.

Реале Дж., Антисери Д. Западная философия от истоков до наших дней. Т. 3. Новое время. Любое издание.

Лега В.П. Проблема чуда с точки зрения современного научного и христианского мировоззрения.

Брук Дж.Х. Наука и религия. Историческая перспектива – М.:ББИ, 2004.

Косарева Л.М, Рождение науки Нового времени из духа культуры. М.: Изд-во «Института психологии» РАН, 1997.

Койре А. Очерки истории философской мысли. М.: Прогресс, 1985.

Философия науки / Под. Ред. А.И. Липкина. М.:ЭКСМО, 2007.

Глава 9. Гелиоцентрическая революция в астрономии

Николай Коперник – математическое обоснование гелиоцентризма

Наиболее ярко победа новой экспериментальной науки над Аристотелем проявилась в астрономии. Старая система и ее математическая модель созданная Клавдием Птолемеем подвергалась серьезной критике уже в Средние века. Парижские оккамисты Буридан и Орезм показали, что, допустив вращение Земли вокруг своей оси, мы можем описать все видимые движения звезд. Во многом их труды и критика Аристотеля предвосхитили научную революцию. Но, традиционно, переворот в астрономии связывают с именем каноника кафедрального собора в польском городе Фромберк