Наука и христианство: история взаимоотношений

Для Ньютона наука, религия, этика были неразрывно связанны. Заканчивая изложение «Оптики» он пишет: «Насколько мы можем познать, при помощи натуральной философии, что такое первая причина, какую силу имеет она над нами и какие благодеяния мы от нее получаем, настолько же станет ясным в свете природы наш долг по отношению к первой причине, а также друг к другу. И нет сомнения, что если бы поклонение ложным богам не затемнило язычников, их нравственная философия пошла бы далее… и вместо учения о переселении душ, почитания Солнца и Луны и умерших героев, они научили бы нас поклонению нашему истинному Творцу и благодетелю, как это делали их предки в правление Ноя и его сыновей, до того как они развратились». 513 Даже краткое изложение взглядов Ньютона показывает, насколько неверно считать, что его интересовали лишь естественные науки. Гипотезам не было места в экспериментальной философии, но отнюдь не в мировоззрении великого английского ученого.

Литература

Хаммель Ч. Дело Галилея, Есть ли точки соприкосновения науки и богословия. – М.: Триада – 2001.

Реале Дж., Антисери Д. Западная философия от истоков до наших дней. Т. 3. Новое время. Любое издание.

Философско-религиозные истоки науки / Под ред. П.П. Гайденко. М.:Мартис, 1997.

Койре А. Очерки истории философской мысли. М.: Прогресс, 1985

Заключение

Мы рассмотрели основные этапы развития европейской науки и культуры от Древней Греции до конца XVII века. За эти более чем две тысячи лет европейская мысль претерпела немало изменений вызванных как научными открытиями, так и религиозными, социальными и политическими факторами. Особенности античного образа мысли, преломленные через призму христианского вероучения, со временем привели к созданию великолепного здания современной науки. Средневековье вовсе не было эпохой Темных веков, как его именовали деятели Возрождения и Просвещения. Пережив великое переселение народов, Европа постепенно начала открывать заново античную мудрость и переосмыслять ее. Многие аспекты научной революции XVII века были предвосхищены в трудах парижских оккамистов XIV века и даже в работах Иоанна Филопона (VI век). Однако, как справедливо отмечает известный историк науки А. Койре, «революция, даже хорошо подготовленная, остается все-таки революцией. И, вопреки тому факту, что сам Галилей в юности (как одно время и Декарт) разделял взгляды и изучал теории средневековых критиков Аристотеля, новая наука, рождение которой связано с его усилиями и открытиями, не является результатом воздействия «парижских предшественников Галилея; с самого момента своего появления она располагается на совершенно ином уровне».514 В трудах верующих ученых Коперника, Галилея, Кеплера, Ньютона и многих других формируется идеал экспериментального математического естествознания.

Новый образ науки был воспринят университетскими учеными далеко не сразу. Это приводило к конфликтам между различными научными школами: новой, которую сегодня мы и именуем наукой в собственном смысле и старой, восходящей к трудам Аристотеля. В 1616 году Галилей писал «Приказать профессорам астрономии, чтобы они отказались от собственных наблюдений и доводов, признав их заблуждениями и ошибками, – значит достичь того, что выше пределов досягаемости».515 Суд над Галилеем навечно останется печальной страницей в истории взаимоотношений науки и христианства. Но, важно понимать, что главной причиной этого осуждения явилось не христианское богословие, но конфликт между двумя научными системами. Галилей, как и Сократ за две тысячи лет до него, указал людям на заблуждения, но вместо благодарности оба получили приговор суда.516