«Наука и Техника» [журнал для перспективной молодежи], 2007 № 02 (9)

Работы были скорее аванпроектами потому, что четких требований к противоракетной системе тогда еще не было. Тем не менее, Синильщиков предложил два типа противоракеты с осколочными боевыми частями (БЧ). Одна с радиокомандной системой наведения, а другая — с системой самонаведения. Осколочная БЧ первой ракеты при подрыве создавала дискообразное плоское поле осколков, летящее навстречу цели. У самонаводящейся ракеты, как у более точной, при подрыве БЧ создавался поток осколков, направленный в сторону цели.

Общие требования к противоракетной системе удалось сформулировать только в конце 1949 года, когда Можаровский закончил соответствующую НИР по тактико-техническим требованиям к “противоракетной обороне района”.

Но к этому времени приоритеты советского руководства резко изменились. Американцы закончили испытания и начали серийное производство реактивного стратегического бомбардировщика В-47. Скоростные и высотные характеристики В-47 делали его неуязвимым от зенитной артиллерии и истребителей-перехватчиков. Угроза, которую представлял этот самолет, не шла ни в какое сравнение с “мифической” угрозой от примитивных ракет с фугасными боевыми частями.

По личному указанию Сталина все незанятые в ядерной программе силы ракетных НИИ были брошены на создание системы ПВО Москвы, работы по противоракетам остановили. Разработку зенитного комплекса начал лично курировать Берия.

Опытный радиолокатор “РЭ”

И только после завершения создания комплекса ПВО С-25Р и появления водородной бомбы руководство Министерства обороны СССР в августе 1953 года обратилось в Президиум ЦК КПСС с запиской о возобновлении работ по противоракетной тематике. Расчет военных оказался верным, термоядерная угроза постепенно становилась реальностью. По данным разведки, в США полным ходом шли работы по созданию межконтинентальной баллистической ракеты “Атлас”, первой мишенью которой становилась Москва.

Через месяц состоялось совещание ЦК, на котором приняли положительное решение. И, как результат, в конце 1953 года вышло постановление Совета Министров СССР “О разработке методов борьбы с ракетами дальнего действия” Исследования поручалось провести двум организациям: КБ № 1, ведь именно там железной волей Берии были собраны лучшие умы, и Радиотехнической лаборатории АН СССР (РАЛАН) под руководством академика А.Л. Минца.

Проблема, поднятая в записке военных, уже обсуждалась учеными на одном из совещаний. Мнения ведущих специалистов разделились. Одни, в их числе был и сам Минц, считали перехват баллистической ракеты невозможным, другие, наоборот, высказались в поддержку этой идеи. Среди последних был мало кому известный ученый Г. В. Кисунько — начальник одного из отделов КБ № 1. Ему и поручили проработку основных научных вопросов этой системы.

Для детальной разработки наиболее сложных элементов системы ПРО решили создать один исследовательский образец, испытать его в полигонных условиях и только после этого перейти к построению настоящей боевой системы. Прототип получил рабочее название — система “А”.

Первым делом Кисунько наладил контакт с разработчиками баллистических ракет и лично с С.П. Королевым. По просьбе Кисунько ракетчики стали устанавливать специальные датчики на головные части своих ракет. Датчики выдавали информацию о поведении боеголовки после ее отделения от носителя, а телеметрия отсылалась для анализа в КБ-1.

Для обнаружения баллистических ракет требовался специальный радиолокатор. Его начали проектировать В.П. Сосульников и А.И. Берг в НИИ-108.

Кисунько понимал, что существующей аппаратуре не под силу одновременно получать данные от РЛС обнаружения, просчитывать траекторию цели и вырабатывать сигналы наведения для противоракеты. Он решил пойти новым путем и построить комплекс вокруг цифровой ЭВМ, способной решить все эти задачи одновременно и в реальном масштабе времени. Машина разрабатывалась коллективом ученых под руководством академика С.А. Лебедева. Для связи ЭВМ с элементами системы предполагалось создать своеобразную локальную сеть с использованием цифровых радиорелейных линий связи.

Разработку противоракеты поручили ОКБ П.Д. Грушина, который ранее работал у Лавочкина и занимался ракетами для комплексов С-25 и С-75. Так как полигонный вариант системы не рассчитывался на перехват цели за пределами атмосферы, то ему поставили задачу разработать обычную зенитную ракету с высокими характеристиками и досягаемостью по высоте не менее 25 км.

Одной из самых важных и сложных частей противоракеты стала ее боеголовка. Оказалось, что разрушить головную часть баллистической ракеты очень сложно, ведь она рассчитывается на огромные температуры и перегрузки, которыми сопровождается вход в атмосферу.

За создание боеголовки взялся К. И. Козорезов из КБ Лавочкина. Для работы ему выдали следующие исходные данные:

— вес боевой части 600 кг;

— скорость противоракеты 1,5 км/с;

— скорость цели 3,5–4 км/с;

— высота подрыва 25 км;

— вероятный промах противоракеты — 75 м;