Наука Креста. Исследование о святом Хуане де ла Крусе

Добродетели и прелести Возлюбленного, когда Он ласково наполняет ими душу, подобны шелесту нежного ветерка, пробегающего по щекам: «необыкновенно величественное и сладкое постижение Бога и Его совершенств, которое входит в сознание через прикосновение этих совершенств к самым глубинам души… И как мы ощущаем прикосновение ветра благодаря осязанию, а его шелест – благодаря слуху, так мы ощущаем и наслаждаемся прикосновениями совершенств Возлюбленного с помощью осязания души, то есть в самой ее глубине (при помощи воли). А постижение этих совершенств происходит благодаря слуху души, через разум». Это прикосновение благодатно и нежно. «…Как шелест ветра сообщает о себе отдельно от органа слуха, так и бесконечно нежное и тонкое постижение проникает в глубину души вместе с радостью и блаженством. И блаженство это превосходит всякое иное блаженство… поскольку в душу входит самое главное понимание, свободное от ненужных образов и форм… Этот Божественный «шелест», проникающий в слух души, есть не просто понимание, но откровение Божественных истин в разуме или откровение Божественных тайн… Когда в Священном Писании говорится о том, как Бог сообщает Себя… через слух, под этим можно понимать откровение чистых истин в разуме. Это исключительно духовные откровения или видения, которые сообщаются только душе без посредства или помощи чувств. По этой причине все сообщения Бога о Себе с помощью слуха… совершенно величественны и точны». Так, можно предположить, что св. Илия «в веянии тихого ветра» слышал Бога (3 Цар 19, 12), как и апостол Павел, который «слышал неизреченные слова, которых человеку нельзя пересказать» (2 Кор 12, 4), так как «слышание души есть видение разумом». Конечно, под этим подразумевается не совершенное и ясное созерцание Бога, как в жизни вечной, здесь все еще присутствует «луч тьмы».

Поскольку душа принимает подобное темное и необъяснимое познание и наслаждается на груди Возлюбленного освежающим покоем, святой сравнивает это состояние с тихой Ночью. Но с Ночью, которую уже освещают лучи восходящего солнца, поскольку «это покой и тишина в Божественном свете и в новом познании Бога, в котором Дух… наслаждается сладчайшим покоем… Успокоенный и удовлетворенный в Боге, (Дух возносится) от тьмы естественного к свету сверхъестественного познания Бога… При этих вспышках света нет ни полной ночи, ни полноценного дня, это скорее… сумерки…».

В покое и молчании освещенной светом Ночи «душе позволено увидеть великолепную гармонию и порядок Божественной премудрости в разнообразии всех ее творений и дел. Все вместе и каждое из них по отдельности находятся в определенном отношении с Богом, и каждое творение возносит свой голос особенным образом, чтобы провозглашать, как много в нем Бога. Это подобно гармонии величественной музыки, которая превосходит все серенады и мелодии мира». Однако эта музыка беззвучна, потому что тихое познание приходит без словесного шума, «в ней наслаждаются красотой музыки и покоем глубокого молчания». Подобную музыку можно услышать только в одиночестве и оторванности от всех прочих внешних вещей. Потому и само одиночество называется звучащим.

Как созерцание Бога есть пища ангелов и святых, так и душа, будто трапезой, насыщается дарящим покой постижением мирной Ночи. Она наслаждается с радостным чувством, что все страдания и тяготы дня уже позади. Сам Возлюбленный «вечеряет с ней» (ср. Откр 3, 20). Он делится с ней наслаждением от всех Своих благ и воспламеняет ее Своей щедростью к новой любви.