Наука Креста. Исследование о святом Хуане де ла Крусе

Но есть еще одна вещь, которая омрачает ее счастье. Во время помолвки Возлюбленный еще не навечно соединен с ней. А поскольку она испытывает великую и глубокую любовь, для нее большое горе, когда Возлюбленный удаляется к себе. Поэтому она боится сухости, бесчувственности, как холодного северного ветра, который убивает все цветенье. Она прибегает к помощи молитвы и духовных упражнений, чтобы победить сухость. Но на высшей ступени духовной жизни, которой она достигла, все события так глубоки, что уже не могут быть достигнуты только собственными силами. Поэтому она призывает на помощь влажный и теплый южный ветер, при котором раскрываются цветы и источают свой аромат: Святой Дух, «Который пробуждает в ней любовь». Когда Он охватывает ее, «то совершенно воспламеняет, освежает и оживляет и побуждает волю и желания к любви к Богу…». Она просит Его дуть сквозь ее сад, но не в самом саду. «Между веянием Бога в душе и веянием сквозь душу есть большая разница. Веять в душе означает наполнять благодатью, дарами и добродетелями. Веяние сквозь душу означает прикосновение и действие Бога, через которое обновляются и приводятся в движение уже данные добродетели и совершенства, так что они начинают распространять удивительный сладостный аромат. Это похоже на встряхивание прекрасно пахнущих вещей». Они наполняют все «доселе не слыханным благоуханием…». Поэтому душа тоже не всегда по-настоящему чувствует добродетели и наслаждается ими. В этой жизни они скорее напоминают цветы, пока еще существующие в виде бутонов, или прикрытые пряности. Но иногда, когда Дух Божий овевает сад души, раскрываются все бутоны добродетелей и все пряности даров, совершенств и богатств души. «Так через откровение ее внутренних сокровищ и богатств Он раскрывает всю красоту души». Благоухания цветов добродетели между тем оказываются в душе в таком изобилии, что она целиком погружается в них, одетая в блаженство и безграничное величие. Иногда кое-что «вырывается наружу, так что люди, обладающие достаточной чуткостью, ощущают это. Такая душа представляется им веселым садом, полным блаженств и богатств Божьих. И даже если цветы не раскрыты… подобные души обладают определенным таинственным величием и достоинством, так что внушают окружающим глубокое уважение и почтение…». В дуновении Святого Духа в душу возвышенным образом проникает Сын Божий. И это прежде всего Он радуется ее расцветшему и благоухающему украшению из цветов. Она же более всего хочет доставить Ему наслаждение. Он насытил ее и преобразил в Себя, так что она теперь стала «зрелой и готовой, украшенная цветами добродетелей, даров и совершенств…». Ее вкусу и сладости радуются все любящие. «Теперь Жених может соединиться с душой в благоухании этих цветов».

Посреди своего счастья душа страдает оттого, что еще не полностью овладела всеми своими низкими страстями. В области страстей в ней все еще вспыхивает возмущение и влияет на жизнь в благодати. Душа обращается к этим низким стремлениям и просит их не преступать границ. Она называет их «нимфами», потому что они льстиво и навязчиво пытаются соблазнить волю. Название «Иудея» она дает чувственной части души, «поскольку от природы она слаба, телесна и слепа, как народ иудейский». В то время как кусты роз возносят к высшей сфере души цветы добродетели и источают аромат Святого Духа, нимфы должны остаться «в передней», у порога внутренних чувств и не переступать за него, направляясь во внутренние покои, то есть не касаться первых движений высших частей души. (В этом месте уже не комментарий, а сама строфа кажется искусственной и находящейся под сильным влиянием своей эпохи. Следующая же, напротив, снова возвращается в рамки целого.)

Душа желает созерцать Бога лицом к лицу. Она нашла Его в своей глубине и там же хочет сокровенно остаться с Ним. Когда Он открывает ей в тайниках ее сердца величие Своего Божества, ничто из этого не должно выйти наружу, чтобы оттуда не пришло никакого возмущения спокойствия. Душа знает, что слабость ее чувственной природы может быть побеждена величием того, что происходит «на вершинах гор», и это будет мешать духу созерцать лик Божий. Она хочет, свободная от всякого телесного бремени, почувствовать в глубине прикосновение Божества и радоваться прекрасному украшению, которым Он Сам украсил ее: познанию Его Божества, которое намного превосходит обычные пути познания.