Наука любви (сборник)

XI

Много я, долго терпел, – победили терпенье измены.

Прочь из усталой груди, страсти позорной огонь! Кончено!

Вновь я свободу обрел, порвал свои цепи, —

Их я носил не стыдясь, ныне стыжусь, что носил.

Я победил, я любовь наконец попираю ногами.

Поздно же я возмужал, поздно окрепли рога!

Переноси и крепись. Себя оправдает страданье, —

Горьким нередко питьем хворый бывал исцелен…

Все сносил я, терпел, что меня прогоняли с порога,

Что, унижая себя, спал я на голой земле.

Ради другого, того, кто в объятьях твоих наслаждался,

Мог я, как раб, сторожить наглухо замкнутый дом!

Видел я, как из дверей выходил утомленный любовник, —

Так заслуженный в боях еле бредет инвалид.

Хуже еще, что меня, выходя из дверей, замечал он, —

Злому врагу моему столько б изведать стыда!

Было ль хоть раз, чтобы рядом с тобой я не шел на прогулке,

Я, возлюбленный твой, сопроводитель и страж?

Нравилась, видно, ты всем: недаром ты мною воспета, —

Ты через нашу любовь многих любовь обрела…

Ах, для чего вспоминать языка вероломного низость?

Ты, и богами клянясь, мне на погибель лгала!

А с молодыми людьми на пирах перегляды и знаки,

Этот условный язык, слов затемняющий смысл?..

Раз ты сказалась больной, – бегу вне себя, прибегаю, —

Что же? Больна ты иль нет, знал мой соперник верней…

Вот что привык я терпеть, да еще умолчал я о многом…

Ныне другого ищи, кто бы терпел за меня! Поздно!

Уже мой корабль, по обету цветами увитый,

Внемлет бестрепетно шум морем вздымаемых волн…

Зря перестань расточать меня покорявшие раньше

Ласки и речи, – теперь я не такой уж глупец…

Борются все же в груди любовь и ненависть… Обе

Тянут к себе, но уже… чую… любовь победит!

Я ненавидеть начну… а если любить, то неволей:

Ходит же бык под ярмом, хоть ненавидит ярмо.

Прочь от измен я бегу, – красота возвращает из бегства;

Нрав недостойный претит, – милое тело влечет.

Так, не в силах я жить ни с тобой, ни в разлуке с тобою,

Сам я желаний своих не в состоянье постичь.

Если б не так хороша ты была иль не так вероломна!

Как не подходит твой нрав к этой чудесной красе!

Мерзки поступки твои, – а внешность любить призывает…

Горе! Пороки ее ей уступают самой.

Сжалься! Тебя я молю правами нам общего ложа,

Всеми богами (о, пусть терпят обманы твои!),

Этим прекрасным лицом, божеством для меня всемогущим,

Сжалься, ради очей, очи пленивших мои:

Будь хоть любой, но моей, навеки моей… Рассуди же,

Вольной желаешь ли ты иль подневольной любви?

Время поднять паруса и ветрам отдаться попутным:

Я ведь, желай не желай, вынужден буду любить!..

XIV