Наука логики. С комментариями и объяснениями

 Абсолютная целокупность – как следует из дальнейшего объяснения Гегеля – это закон для целокупности, иначе говоря, для реализованности вещи. Иллюстрация: если признать готовый обед целокупностью, то столовая будет абсолютной целокупностью, так как обеды – это и содержание столовой, и единственная цель прихода в нее посетителей.

Положительная видимость, которую развертывание сообщает себе через атрибут, беря конечное в его ограниченности не как нечто в себе и для себя сущее, а растворяя его устойчивость в абсолютном и расширяя его до атрибута, снимает даже то, что он атрибут; развертывание абсолютного погружает атрибут и свое различающее действие в простое абсолютное.

 Иллюстрация к последнему утверждению: работа столовой, при всей изменчивости меню, поддерживает неиссякаемость потока посетителей. Тогда этот поток – пример простого абсолютного, то есть некоторая норма, основывающаяся на самом простом отношении к целокупности – к работе столовой. Но мы еще не пришли к «истинному абсолютному» – к пище, как основанию жизни.

Но, возвращаясь таким образом из своего различения лишь к тождеству абсолютного, рефлексия в то же время не вышла из присущего ей внешнего и не пришла к истинному абсолютному. Она достигла лишь неопределенного, абстрактного тождества, т. е. того, которое имеется в определенности тождества. – Иными словами, когда рефлексия как внутренняя форма определяет абсолютное как атрибут, то этот процесс определения еще отличается oт внешнего; внутреннее определение не проникает абсолютного; его проявление состоит в том, чтобы исчезнуть в абсолютном как нечто только положенное.

 Исчезнуть в абсолютном – значит, по Гегелю, быть определением, характеризующим закон как норму, но ничего не прибавляющим ни к его содержанию, ни к действию. Рефлексия как внутренняя форма понимает нормативность абсолютного, но еще не может участвовать в нем содержательно.

Итак, форма (все равно, взята ли она как внешняя или внутренняя), благодаря которой абсолютное было бы атрибутом, в то же время положена как нечто в себе самом ничтожное, как внешняя видимость или просто как способ (Art und Weise).

 Способ – можно было бы также перевести как «подход», «прием» или «уловка», имея в виду те способы работы с нормой, которые не переучреждают норму и не выходят на ее границы, но лишь используют для своих целей, полагая ее «ничто» в самих себе, вопреки ее абсолютному развертыванию.

С. МОДУС АБСОЛЮТНОГО

Атрибут – это, во-первых, абсолютное в простом тождестве с собой. Во-вторых, он отрицание, и отрицание как отрицание есть формальная рефлексия-в-себя. Эти две стороны составляют прежде всего оба полюса атрибута, середина которых есть он сам, так как он есть и абсолютное, и определенность. – Второй из этих полюсов есть отрицательное как отрицательное, внешняя абсолютному рефлексия. – Иначе говоря, поскольку атрибут берется как внутреннее абсолютного и полагание им себя как модуса есть его собственное определение, модус есть вовне-себя-бытие абсолютного, утрата себя в изменчивости и случайности бытия, совершившийся переход (Ubergegangensein) абсолютного в противоположное без возвращения в себя – лишенное целокупности многообразие форм и определений содержания.