Наука о переводе. История и теория с древнейших времен до наших дней

Однако далее, в главе с характерным заглавием «О том, что переводы недостаточны, чтобы довести до совершенства французский язык», Дю Белле настоятельно предостерегает своих современников от того, что можно было бы назвать «переводческой эйфорией»: «Эта столь похвальная переводческая деятельность не кажется мне, однако, единственным и достаточным средством, чтобы поднять наш язык до уровня других более прославленных языков… верные переводчики могут во многом помочь и облегчить положение тех, кто не имеет возможности заниматься иностранными языками. Что же касается выбора слов – части, безусловно, самой трудной, без которой все остальное оказывается как бы ненужным и походит на меч, еще не вынутый из ножен, – выбор слов, говорю я, по которому только и судят о достоинствах оратора… основывается на словах простых, распространенных, не чужд общим употребительным нормам, на метафорах, аллегориях, сравнениях, уподоблениях, выразительности и многих других фигурах и украшениях, без которых все речи и стихи становятся голыми, всего лишенными и слабыми. И я никогда не поверю, что можно все это хорошо усвоить при помощи переводов, потому что невозможно передать все это с той же грацией, с какой сделал это сам автор, тем более, что каждый язык имеет нечто свойственное только ему, и, если вы попробуете передать это на другом языке, соблюдая законы перевода, которые заключаются в том, чтобы не выходить за рамки, установленные автором, ваш перевод будет принужденным, холодным и лишенным грации… вот короткие доводы, заставляющие меня думать, что старания и мастерство переводчиков в иных случаях весьма полезное и способное научить разным вещам тех, кто не знает иностранных языков, не пригодны для того, чтобы довести наш язык до совершенства и, как это делают живописцы со своими картинами, как бы положить заключительный мазок, его мы все желаем»[59].

Развивая свою мысль, Дю Белле в следующей главе («О плохих переводчиках и о том, что не следует переводить поэтов»), с одной стороны, подвергает уничтожающей критике тех, кто являются скорее предателями, чем переводчиками, и представляют переводимого автора в искаженном свете, а с другой – предостерегает против увлечения переводами поэтических произведений, подчеркивая невозможность сохранить те «блестки поэзии», которыми отличается стиль оригинала. Сделав характерную оговорку: «То, что я говорю, не относится к тем, кто по поручению государей и правителей переводит самых прославленных поэтов Греции и Рима, потому что неподчинение этим высоким лицам в данном вопросе не терпит никаких извинений», – Дю Белле заключает: «Тот, кто хотел бы создавать на своем народном языке произведения достаточно ценные, пусть оставит эти переводы и особенно переводы поэтов тем, кто этим трудным и невыгодным делом – я даже осмелюсь сказать, делом бесполезным и даже вредным для украшения их языка – приносит больше урона, чем славы»[60].

Завершая разговор о развитии перевода и переводческой мысли в эпоху Возрождения, необходимо отметить, что, помимо вопросов передачи с одного языка на другой светской литературы, мимо внимания гуманистов не прошли и проблемы, связанные с переводом религиозных текстов. В первую очередь речь идет о версиях Священного Писания – и латинской (в противовес канонизированной Вульгате Иеронима), и в определенной степени «народных», т. е. созданных на живых европейских языках. Однако данную тему целесообразно рассмотреть уже в разделе, посвященном Реформации. Именно она выдвинула задачу перевода Библии на передний план, причем в подходе к ее разрешению проявилась как преемственность с собственно ренессансной традицией, так и достаточно значительные расхождения с ней.

Глава 6 Реформация и проблемы перевода

1. Сущность и предпосылки Реформации

Под Реформацией (от лат. reformatio – преобразование) понимается движение, направленное против католической церкви, отвергавшее власть папства, стремившееся к более демократичному устройству церковных общин. Представители Реформации отстаивали положение о непосредственной связи человека с Богом, отрицая догму об обязательном посредничестве духовенства, и утверждали, что единственным авторитетом в области религиозной истины является Священное Писание, которое вправе читать каждый человек.

Датой начала Реформации принято считать 1517 г., когда немецкий монах Мартин Лютер (1483–1546) выступил со своими знаменитыми тезисами, направленными против торговли так называемыми индульгенциями[61]. Начавшись в Германии, Реформация быстро вышла за ее пределы, широко распространившись в других странах Европы. Мощный размах реформационного движения породил сопротивление католических кругов, получившее название Контрреформации. Ей удалось победить в ряде европейских государств, однако сама католическая церковь, чтобы удержать свои позиции, была вынуждена пойти на определенную модернизацию.