Наука о сне. Кто познает тайну сна – познает тайну мозга!

Мы полагаем, что разницу между инструментальной депривацией сна и агрипнией, представленной нашим больным, можно интерпретировать следующим образом: в первом случае инсомния возникала вследствие активного воздействия системы бодрствования (особенно сенсорной стимуляции). Испытуемые избегали темноты, старались не закрывать глаза, не ложиться. Серотонинергическая система при этом не затрагивалась, а известно, что оборот серотонина в условиях продолжительного стресса может возрастать параллельно с катехоламинами. Затрудненность концентрации внимания, и особенно, микро-галлюцинации — это симптомы эпизодов микро-сна, которые блокируются экспериментатором, наблюдающим за испытуемым. В нашем же случае, наоборот, бодрствование пациента не было подчинено, по крайней мере в дневное время, активности серотонинергической системы. Необходимо еще раз подчеркнуть, что способности к концентрации внимания и запоминанию оставались незатронутыми в дневное время, и система бодрствования нашего больного показала, таким образом, исключительную неутомляемость на протяжении нескольких месяцев в отсутствие активной системы сна, призванной ее тормозить. Нарушения внимания и, возможно, памяти, возникающие при экспериментальной депривации сна, провоцируются, видимо, вторжением в процесс бодрствования серотонинергической системы сна. Отсутствие сна и a fortiori (в еще большей степени) парадоксального сна, следовательно, не влечет за собой обязательно целого ряда тех нарушений, которые наблюдаются в исследованиях с продолжительной экспериментальной депривацией сна. Получается, что медленный и парадоксальный сон не являются необходимыми для жизни (по крайне мере, в течение четырех-пяти месяцев для первого и около восьми месяцев — для второго), и мы не можем считать их подавление причиной каких-либо серьезных нарушений в организме. Человек, лишенный в течение четырех месяцев сна и сновидений, от которых осталось лишь нескольких минут ночных галлюцинаций, оказывается, может днем читать газеты, составлять планы, играть в карты и выигрывать, и при этом лежать в темноте на кровати всю ночь без сна! В завершение всего сказанного, признаем: это наблюдение делает большинство теорий о функциях сна и парадоксального сна разом устаревшими, но ничего другого не предлагает.

Дополнение

Недавние работы позволили уточнить этиологию[20] болезни Морвана, обнаружив в организме больных присутствие антител, нарушающих функцию калиевых каналов.

Наконец, отдадим должное Огюсту Морвану, врачу из бретонской деревни, который определил три новые клинические картины: в 1875 году — семиологию (симптоматодиагностику) миоэдемы; в 1883 году — неврологическую семиологию сирингомиелии (которую он назвал парезо-анальгезией верхних конечностей); и наконец, в 1890 году — семиологию «фибриллярной хореи», известной сегодня в качестве модели синаптической патологии при иммунном нарушении активности калиевых каналов, ответственных за агрипнию, миокимию и нейро-вегетативные нарушения.

Малоспящие

У каждого из нас есть своя собственная стабильная продолжительность ночного сна (не говоря о сиесте, которую можно позволить себе лишь во время отпуска). Она составляет семь-восемь часов, уменьшаясь с возрастом.

Однако я был знаком с одной молодой женщиной, 31 года, которая ради любопытства решила записать ночной сон в моей лаборатории, поскольку призналась своему семейному врачу, что ночью спит якобы всего несколько часов.

Врач не поверил ей и отослал сделать ЭЭГ. Эта вполне здоровая молодая женщина имела две профессии (бухгалтер и писатель) и была совершенно счастлива, имея двух любовников (не знакомых друг с другом, поскольку один приходил к ней после обеда, а другой вечером и оставался до часа ночи). Она утверждала, что ночью спит только три часа и с 18 лет сиесту тоже не практикует.

Я регистрировал ее сон в течение трех ночей. Она ложилась спать в 21 час, как все больные, подвергавшиеся регистрации, и читала в кровати до трех часов ночи, затем откладывала книгу и тотчас же засыпала, чтобы проснуться в шесть часов утра свежей и отдохнувшей. Ее сон был организован следующим образом (в среднем за три ночи): общая длительность сна (ОДС): 190 минут; стадии I и II: 55 минут (29 % ОДС); стадии III и IV: 85 минут (44 % ОДС), парадоксальный сон: 50 минут (27 % ОТС).