Тенгиз застал Лауреата Гелиани уже только за праздничным грузинским столом в честь отъезда "знаменитого дорогого гостя". Добиться что-либо в такой ситуации можно было только одним путем. И Тенгиз попросил слово у тамады. И произнес длинный-предлинный, самый длинный в своей жизни тост, может быть, его можно было зарегистрировать как рекорд Гиннеса. На самом деле, он серьезным образом изложил свои соображения по мучившей его задаче. Гости за столом, привыкшие к длинным тостам, терпеливо ждали развязки совершенно не понятной для них речи. Уставший от застолья и заснувший было тостуемый старый Лауреат, услышав хорошо знакомые формулировки и научные термины, оживился и дослушал тост-семинар до конца, который прозвучал так: "Такую трудную задачу может решить только один человек на Земле - наш дорогой гость, великий Гелиани! Выпьем за его здоровье!". Тост как тост: все они построены по закону анекдота - неожиданное пожелание, часто не имеющее никакого отношения к рассказу тостующего. Слава богу - Нобелевский лауреат понял Тенгиза. Через час он должен сесть на самолет, отправляющийся в Лондон через Москву. И Гелиани предложил Тенгизу лететь с ним до Москвы. "Пять часов, считая время ожидания. Хватит для нужных Вам оценок".
" А как же с билетом? У меня самолет только завтра". "Не волнуйтесь, молодой человек - у меня бронь на два места".
Во время этого, ставшего легендарным, полета Тенгиз был на седьмом небе в прямом и переносном смыслах. Сидеть в удобных просторных креслах первого класса, рядом с Нобелевским лауреатом, который на ноутбуке вычисляет нужную тебе задачу, и стюардессы также вежливы и предупредительны с тобой, как и с этой всемирной знаменитостью - это ли не счастье?
Гелиани объяснил Тенгизу суть подхода к решению задачи и еще за час до посадки закончил все необходимые выкладки. Состояние детерминированного хаоса могло возникнуть, подытожил лауреат, при появлении вблизи активной зоны реактора дополнительного определенного количества вещества, делящегося быстрыми нейтронами. Это изменило бы характер динамических свойств системы как раз в эту сторону. "Для параметров Вашей установки - это порядка 200-300 граммов, например, урана -238 или плутония-238. При этом в картине динамики объекта, находящегося в состоянии детерминированного хаоса, изредка появляются "окна" нулевого значения параметра, после которых следуют его высокие значения".
- То есть, в нашем случае - мощный аварийный импульс реактора, без всякого внешнего возмущения коэффициента размножения нейтронов? - уточнил Тенгиз.
- Именно так.
- И соответственно, можно предупредить этот большой импульс, снизив коэффициент размножения нейтронов непосредственно перед ним, - добавил Тенгиз.
Гелиани утвердительно кивнул головой. Всё стало ясным: и странное поведение реактора из-за избыточного количества плутония, накопленного компанией Пьера-Паука&X в камере ╧ 9, и причины молчания об этом событии всех ответственных (у каждого свои), и спасение установки от второго Чернобыля Сергеем. И вследствие ослабления импульса - выброс только легкоиспаряющегося летучего вещества из девятой камеры.
Тенгиз настолько был взволнован и обрадован, что залпом выпил поднесенный ранее стюардессой стаканчик коньяка. "Вы что - алкоголик?" - удивился лауреат. Тенгиз рассмеялся: "Ну вот: Вы, как ваша Сьюзен. Только она считает меня сексуальным маньяком".
В оставшееся время Гелиани расспросил Тенгиза про его город, деликатно не задавая вопросов о последствиях выброса альфа-активного изотопа. "Да, - вдруг вспомнил лауреат, - вчера на англо-язычном новостном сайте я прочитал о задержании одного русского в порту Саутгемптон, на колесах автомобиля которого обнаружены следы опасного радиоактивного вещества. Фамилия его звучит странно для русского - Грэй ("серый" по английски,