Наукоград:авария (СИ)

В этот раз Тенгиз проснулся практически в полной темноте - никаких светильников на ночь не оставляли, небо было затянуто густыми тучами - и, чтобы справить нужду, пришлось искать парашу на ощупь. Еще не закончив процесс, Тенгиз услышал скрип открываемой двери и прежде чем он успел приготовиться встретить невидимого посетителя, как тот уже навалился на Тенгиза всей тяжестью своего огромного тела, повалил на пол и сдавил шею Тенгиза какой-то удавкой. Одновременно крепкой лапищей другой руки до нестерпимой боли сжал мошонку. "Педераст, насильник - их много в монастырях", - мелькнуло в голове Тенгиза. Он попытался оторвать руки насильника, но удавка на шее лишала его силы. Почти на пороге сознания Тенгиз услышал хриплый, шипящий в ухо Тенгизу голос: "Не бойся, мне твой член не нужен. Их здесь достаточно. Расскажешь то, что мне нужно - и продолжишь свой сон". Сила удавки ослабла, и Тенгиз смог прохрипеть: "Что ты хочешь знать?" "Кто эта девка с "газели"? "Странный вопрос - разве сюда первый раз приходит эта газель?" " Не валяй ваньку - газель-то приходит, да без этой блядской молодой газели. Как ты с ней связан, откуда она? Ты знаешь, я чувствую, я все чувствую!" (сила удавки возросла, мошонка Тенгиза по-прежнему была в мощных тисках). Тенгизу пришла в голову, казалось, спасительная мысль: "Когда-то я трахнул ее на паперти". "Врешь!" И вдруг неожиданный и будто невинный вопрос: "Ты всегда не спишь в это время?" "Да". Тиски ослабли, но удавка затянулась так, что Тенгиз захрипел и начал терять сознание.

В таком состоянии Тенгиз услышал возню и пыхтение около себя. Через полуоткрытую теперь дверь пробивался слабый свет от лампочки в коридоре, и можно было разглядеть, как на полу кельи боролись два человека. У Тенгиза не было сил вмешаться, тем более он не знал, кто его враг, а кто защитник. Наконец, одному из борцов, более легковесному, удалось применить удачный болевой прием, и второй, большой и грузный, был прижат к полу лицом, вдыхая "аромат" разлитого содержимого параши, и скрежеща зубами от боли.

- Как ты, Тенгиз? - спросил победитель. Им оказался тот молодой послушник, с самого начала проявлявший интерес к Тенгизу.

- Вроде, ничего. Сейчас встану.

- Только штаны подтяни, - улыбнулся тот, и еще сильнее растянул локтевую связку толстому. Тот застонал громче.

- Когда он напал, я решил, что он педераст.

- Может быть, и так, но на тебя он напал по другой причине. Потом расскажу. Но что делать с настоятелем?

- Так он - настоятель монастыря!? - удивился Тенгиз.

- По совместительству.

- Как так?

- Потом. Надо решить, что с этим делать. Я ведь не Геракл, а Виктор.

"Этот" выдавил фразу: "Отпусти...Вам будет плохо..."

- "Плохо" - в каком случае?". Настоятель не ответил.

- Тенгиз, закрой дверь без шума и стой лицом к ней.

- Зачем?

- Делай, что говорю! Быстро! - Это был уже приказ. Тенгиз понял: кто бы ни был этот Виктор, он его союзник и начальник в сложившейся ситуации .

- Всё, теперь одевайся и пошли.

В очень слабом свете выглянувшей из-за туч молодой луны Тенгиз увидел неподвижное распростертое на полу тело настоятеля. Виктор прошептал:

- Очень тихо иди по коридору, держись за меня. И сдержи свой кашель, пожалуйста.

Выйдя в коридор, Виктор закрыл келью, вывернул лампочку, и в полной темноте они на цыпочках прошли весь коридор, спустились вниз по лестнице (Тенгиз все время держался за рукав Виктора) и замерли в портике монашеских покоев под прикрытием двух колонн: на дворе монах катил двухколесную тачку, груженую двумя большими ящиками. Когда тачка скрылась за углом здания, Виктор указал Тенгизу направление на дом настоятеля. Осторожно, прижимаясь к стенам строений, они не замеченные достигли цели. Дом был пустой (Виктор, видимо, знал это). Он запер входную дверь на ключ и на щеколду. Дверь в спальню настоятеля, куда они вошли, Виктор также тщательно запер, задернул темные занавески на окне и включил слабый свет.

- Ну, вот. Это теперь наше не очень надежное убежище на ... не знаю, на какое время. Надеюсь, не более суток или двух. Да, надо запастись водой и пищей. Сейчас поищу.

Виктор вышел и вскоре вернулся с корзинкой, из которой торчали бутылки, упаковки копченой рыбы, палки колбас.

- Настоятель был гурман, царствие ему подземное.

- Ты уб... умертвил его? Или?

- Тенгиз, я понимаю - тебе многое непонятно, но и мне не всё ясно. Что-то я тебе расскажу, что-то, извини, утаю, и ты мне расскажешь кое о чем. Время у нас много - лучше не спать сегодня. Давай пока послушаем и подсмотрим, что происходит во дворе - это очень важно.

А во дворе продолжалось движение тачек. Тачки везли из одного из сараев, которым никто днем не пользовался. За час они насчитали четыре груженых тачки, причем каждая возвращалась через полчаса пустой. Тенгиз, который обладал тонким слухом, приоткрыв створку окна, уловил далекий шум мотора, где-то за полем. Движение по двору прекратилось, едва забрезжил рассвет.