«Наутилус Помпилиус». Мы вошли в эту воду однажды

Идея всемирного наркотрафика Илью волновала всегда, поскольку органично вкладывалась в теорию всемирного заговора, которая его тоже всегда волновала. Я на сей счет был не очень в курсе. Но на всякий случай поинтересовался, когда сие по его мнению произойдет. Илья с уверенностью заявил, что скоро. Несколько месяцев, и талибы лишатся власти. Поддержать этот разговор я не мог по причине полной собственной по сему поводу неосведомленности, мы переключились на что-то другое, но слова его запомнились.

То, что я сейчас пишу, простое изложение событий, коим я был свидетелем. Не более. Ни обсуждать, ни спорить не собираюсь — что видел, то пою.

Повторюсь — это было весной две тысячи первого. Месяц точно не помню, но одет он был по-летнему. Может быть, май. Через три месяца произошло 11-е сентября. 7 октября американцы принялись мочить талибов. И вскорости производство героина в Афгане резко пошло вверх, это общеизвестно. Менее известно, что 2001-й был годом самого низкого производства зелья в Афганистане.

С Ильей мы увиделись несколько позже, я не скрывал, что впечатлен его провиденьем. Илья принимал подобные изъявления со всяческой скромностью, которая была игра. Любил, когда его хвалят, но не давал слишком уж распространяться на тему, насколько же он умен и хорош. Так — довольно ухмылялся, да и ладно… Но у меня в голове засело: 11-е сентября 2001 года предсказал Кормильцев.

Повторюсь еще раз — полемизировать на эту тему не хочу и не буду. Просто так было.

Не знаю уж, к месту или не к месту, но еще одно пророчество Кормильцева… Его почему-то волновала судьба Иерусалима. И волновала как-то изрядно. Несколько раз за последние годы он повторял одно и то же: «Помяни мое слово — американцы евреев кинут»…

44

«Америка, Америка»…

Илья не любил Америку. Временами даже как-то ненавидел. Не знаю, почему. Когда я говорил, что это просто страна, он шипел…

Еще в начале 80-х он, похихикивая, рассказывал, что никакой Америки на самом деле не существует, что все эти Централ-парки и Таймс-скверы сделаны вручную в тайных подземных павильонах, расположенных под Мосфильмом; и там эту всю туфту снимают, дабы нам головы морочить, а потом показывают по телевизору… Такая пост-оруэлловская бредятина, она очень его веселила.

С годами это не прошло, а только усилилось и обрело серьезность.

Он говорил: «Они меня только перед смертью увидят». Уж не знаю, с какой силой «они» жаждали его увидеть, но слова опять оказались пророческими. Попал он в Америку незадолго до смерти. И не в Северную, а в Южную. И по чистой случайности.

Леся для продолжения певческой карьеры должна была участвовать в каких-то конкурсах оперных солистов и нашла такой в Лиме. Списалась, ее пригласили. Она пришла к Илье и рассказала, что обо всем договорилась, едем на конкурс. Илья поинтересовался, где, по ее мнению, находится эта «Лима». Она думала, что где-то в Европе, но Лима была в Перу… В общем-то, можно было и не ехать, но Илья уперся и сделал все, чтоб поехать. И съездили.

Илья был счастлив. Конкурс — «на ура». Свежайшая рыба тазиками, и всю ее можно съесть за три песо. Древности всякие… Ну и Леська — статная, высоченная блондинка в тех краях производит воздействие сродни небольшому ядерному взрыву. Народ столбенеет и сгорает на месте. А страна-то католическая, на улице люди сбегались на Леську посмотреть. Глазели, и слышалось: «Дева Мария! Дева Мария!»… Илюше очень понравилось…

Привез он оттуда писку. В больших количествах. И позвал ее пить. Мы пришли, но писка вместе с чемоданом потерялась в Шереметьево, так что пить стали просто водку. И уже «сильно в процессе» привезли с нарочным эту самую писку, но я был совсем никакой, так что — по рассказам — я ее пил, но вкус не помню…

Однако же на предфинале история с Америкой одной Южной не ограничилась. Во-первых, там вышла пластинка «Чужих», в Северной. У нас ее никто не издавал, а там некая украинская фирма из Сан-Франциско выпустила довольно прилично. Все легально — с договором, и т. п… Ну, и ладно — вышла где-то там пластинка и вышла — хорошо. И тут с Дедом — с Олежкой Сакмаровым — случился мощный глюк.

Прошло года два по выходе пластинки, и вот проснулся Сакмаров с утра. Машинально ткнул телевизор — там Жан-Клод Ван-Дамм демонстрирует что-то такое плохосовместимое с жизнью. Олежка просыпается, охорашивается… И чудится ему, что где-то тихо-тихо играет «Come Down» — трек из «Чужих». У людей часто с утра играет какая-нибудь песенка в голове, так что Сакмаров не очень удивляется и продолжает утренние процедуры. А «Come Down» играет. Дедушка продолжает, но уже несколько настораживается, потому что песенка играет как-то слишком последовательно, что утренним песенным глюкам не свойственно — они, обыкновенно, «по кругу» вертятся.