Наваждение

– Брянцев? – удивилась Марина Владиславовна. – Я знаю его родителей. Да, помню, он именно в «Комиссии» работает. Вот негодяй. А какие у него родители. Замечательные, душевные, последнюю рубашку снимут. И такой сын. Нет, я этого так не оставлю. Сейчас пойду звонить. Распустился. Завтра же его уволят, и ничего вам платить … э … – она заглянула в письмо … – уважаемая Фиона…

– Фотина, – поправил парень.

– Именно. Уважаемая Фотина, солнышко, не волнуйтесь, идите себе спокойно домой. Никаких штрафов и никаких судов. Что еще за новости! Ну, наконец-то мне есть чем заняться во второй половине дня. А то я уж от безделья выть было начала. Ну, сейчас я им устрою! Представляю себе, как они заскулят! Ты ведь меня знаешь, Серж.

– Очень хорошо знаю, Марина Владиславовна.

Она улыбнулась, и Серж улыбнулся в ответ.

– Ну, я пошла их убивать. Очень приятно было познакомиться, Фотина … как вас по батюшке?

– Олеговна.

– Очень приятно, Фотина Олеговна, очень! Не волнуйтесь, забудьте все это как дурной сон! Всего вам доброго.

И она ушла куда-то на мраморную боковую лестницу.

– Все в порядке, – сказал Фотине Серж. – Если Марина сказала, значит – сделано. Она человек слова.

– А кто она такая? – спросила Фотина.

– Глава отдела.

Фотина поразилась своему везению.

– А вас как зовут? – спросила она на всякий случай.

– А, простите, оплошал. Сергей Витте, к вашим услугам, Фотина. Отчества не нужно, зачем, мы с вами еще молоды. – Фотина плохо соображала в этот момент и даже не улыбнулась. Сергей Витте был ее моложе по крайней мере лет на десять. «Мы с вами» – тонкий ли комплимент, или казуальная пошлость – она не стала разбираться, не было сил. – А я вам так скажу, Фотина, вы сейчас в таком состоянии, что вам просто необходимо развеяться. У меня сегодня как раз весь день свободный. Не составите ли мне компанию? Поедемте куда-нибудь. Хоть в Летний Сад, или в тот же Сестрорецк, на Залив. А? А потом зайдем где-нибудь поужинаем. Хотя мне нужно сперва заскочить домой, переодеться, сделать несколько звонков. Да и вам не мешало бы – простите за откровенность, но это вполне объяснимо – учитывая то, что вы пережили – вам бы тоже нужно и душ принять, и кофе выпить, или чаю хорошего. Заедем ко мне, и сразу на Залив. Там открылось недавно замечательное кафе, с хорошим видом и ненавязчивой музыкой. Если хотите, можем по дороге купить вам весеннее платье какое-нибудь, а то что же вы в джинсах стареньких и в куртке сальной. Нет, вам они очень идут, пикантно, но ведь красивые тряпки – это прерогатива всех женщин, это святое.

Фотина слегка обиделась за «сальную куртку», вовсе куртка не сальная. Впрочем, у Сергея Витте была обворожительная улыбка. Ну и пусть сальная куртка. Она так устала, и теперь, когда надежда пьянила ее, кружила голову – ну и подумаешь! Действительно ведь дрянь куртка. Для Автово может и сойдет, но здесь центр, и люди, и вообще. Она и не заметила, что они уже стоят на тротуаре, и Сергей, болтая, останавливает таксомотор.

Своего вуатюра, значит, у него нет. Не богат. Просто знакомый главы отдела, или ее родителей. Может, родители музыканты. Бывают на свете очень известные, но небогатые, музыканты. Играющие веристов. Она не знала, кто такие веристы, но ничего страшного в этом не было. Веристы, юристы. Вот и юрист Леонид Штурман, человек вроде бы образованный, юрист, тоже ведь не знал, кто они такие, эти веристы. Сергей не богат, зато на вид очень приятен. Высокий, стройный, эффектный блондин, хорошо сложен. Говорит искренне. Зачем она, Фотина, ему нужна? Он только пальцами щелкнет, к нему прибегут … может, просто хочет поболтать, как и сказал – провести свободный день, чтобы она составила ему компанию. А хоть бы и большего хотел. Приятный парень. И голос обволакивающий, чарующий, бархатный баритон. Возраст, внешность – подумаешь! Вовсе я не старая, и внешность у меня обычная, не уродина ведь я. Сволочи все.

Таксомотор остановился перед неоклассическим, с колоннами и фронтоном, особняком на Фонтанке.

7

А внутри, дамы и господа, был интерьер, и был этот интерьер подавляюще великолепен. Дверь открыл молодой, стройный, безупречно одетый дворецкий. В жилые помещения вела мраморная лестница.

Сергей Витте ввел Фотину в одно из помещений – напоминало очень роскошную и очень современную квартиру. Фотина ожидала чего-то гораздо более музейного, плюшевые кресла с орнаментом, люстры хрустальные. Оказалось все дорогое-одноразовое, с большим количеством прямых углов, новое – просторный холл, напоминающий виденные в кино нью-йоркские или парижские лофты, от холла несколько дверей – в спальню, в кухню, в ванную комнату. Очень высокий потолок, очень высокие окна. Сергей усадил Фотину за стойку бара по центру холла.

– Кофе, чаю, пива, вина, или чего-нибудь покрепче? – спросил он. – Мне нужно срочно ополоснуться, а вы пока … чаю?

– Чаю.

Зашипела машина, из хоботка выскочило облако пара, перед Фотиной возникла фаянсовая чашка с очень ароматным чаем, сахарница с длинной серебряной ложкой, и блюдце с шоколадом.