Наваждение

Она хотела добавить, что где-то читала или слышала про иудеев в Египте, у берегов священных Нила, и про их предводителя Моисея, но не была уверена, что это из Библии. Может, просто из фильма какого-то, реклама для привлечения русских туристов. Евреи русским ближе, чем египтяне. Также, совсем недавно, Фотина видела краем глаза по телевизору части проповеди скандального священника Андрея Кураева, что-то о прелюбодеянии. Прелюбодеяние – это когда спят с кем попало, замужние с неженатыми, или наоборот, или все вместе, и что это против того, что Бог велит христианам делать и думать. Но может это тоже не из Библии, а просто личные соображения самого Кураева. Нет, не самого, а скорее всего такая установка … (Фотина знала когда-то слово «доктрина», но сейчас не вспомнила). Но вообще-то она и до этого слышала, что прелюбодеяние противно Богу. Что, наверное, в принципе правильно. А также, вроде бы, Бог не любит лицемерие.

Поп смотрел на нее, полуприкрыв глаза, соображая что-то, и вдруг понял. И сказал:

– Вы молиться не умеете?

Фотина отрицательно покачала головой.

– Ни одной молитвы не знаете?

Фотина снова помотала головой. Поп еще подумал.

– Помощь, стало быть.

– Посадят меня, отец Владимир. Через неделю.

Он кивнул, вздохнул, и сказал:

– Повернитесь к алтарю. К алтарю. Вон алтарь. За иконостасом. Повторяйте за мной.

Фотина послушно повторила сперва молитву Святому Духу, потом ко Пресвятой Троице, и затем Молитву Господню. И спросила:

– И всё?

– Приходите завтра на службу, – велел поп. – Кроме того, у нас тут есть специальные курсы для таких … э … как вы. Для взрослых. Которые не знают ничего.

– Мне сейчас не нужны курсы. Мне нужна помощь. Какие курсы, у меня через неделю суд. Я повторяла за вами, но ни слова не сказала о том, что именно мне нужно. Какая именно помощь.

– Бог знает что вам нужно лучше, чем вы сами, – устало объяснил поп.

– Но я ведь Ему не сказала.

– А Он все равно знает. Все, что с вами происходит, он видит и слышит. Понимаете?

– И поможет?

– Ну, если вы душой чистая и верите в Него, не грешили против его Заповедей, открыты к Нему, любите Его, тогда да, поможет. На службу приходите завтра.

– А можно просто помолиться, без заученных слов? Просто сказать Ему, какая мне помощь нужна?

– Если хотите. Мне нужно идти.

– Я все-таки хотела бы попросить его … наедине.

– Вот и хорошо. Я пойду переодеваться, а вы останьтесь, и просите Его, о чем хотите.

Раздраженный поп ушел в соседнее помещение, а Фотина подошла поближе к иконостасу, потом еще ближе, глаза обратила на крест, подумала, и сказала тихо:

– Вот видишь, мне помощь нужна очень. Меня могут в тюрьму посадить, сын останется один. Не один, с бабушкой, но толку от этой бабушки, как от индюка пряников. А за что меня? Что я такого сделала, чем Тебя рассердила?

Тут она вспомнила, что буквально на днях переспала с женатым мужчиной, а прелюбодеяние Богу противно, и покраснела густо. Что значит – не виновата? Кольцо на пальце видела? Смутно надеялась отбить мужчину у жены? Было такое? Было или не было?

– Ну, хорошо, неправильно это, не дело это. И кольцо видела с самого начала, не отрицаю. Но ведь это уже после было. После писем и штрафов. Да и не ради себя одной я это делала, а ради сына тоже.

Она поняла, что это лицемерие, и испугалась.

– Нет, Ты меня только … на слове не лови … Ты знаешь, что я хочу сказать. Ведь знаешь, да? Ты всё видишь и знаешь. Я ведь в душе не злая, не плохая. И ведь Тебе об этом известно. Иногда хочется счастья обыкновенного, бабьего. Я знаю, что прелюбодеяние – это худо. Знаю. Ну, прости меня. Пожалуйста. И сделай так, чтобы все обошлось. Чтобы не посадили меня. И чтобы квартиру не отобрали. Она не на меня, она на мать записана. То есть, она материна. Но я там живу, с сыном. Сына Колька зовут. Он хороший и умный, хоть и коварный. Поможешь? А этих, которые … Васю, Леонида … я их не виню, но они ничего не умеют. Или не могут. Может, Брянцев что-нибудь сделает?

Она задумалась. Фамилия Брянцев именно сейчас почему-то всплыла в памяти. А что? Он напутал – он и поправит. И хотя Вася Мережковский уверял ее, что всему свой срок, и в ее теперешнем положении даже Брянцев не сможет ничем помочь, поскольку главный штраф, шестьсот тысяч, уже прибыл – а вдруг?

А вдруг, подумала она, просветляясь лицом, это Он меня только что надоумил? Сам? Пойти к Брянцеву. Пойду, скажу – так и так, за что губите? Может, ему нужно только кнопку нажать. Или позвонить кому-нибудь.

Я обязательно прочту Библию, если так. Обязательно. И … эта … прелюбодействовать больше не буду, а буду ждать прекрасного принца, неженатого, готового взять под опеку мать-одиночку с малолетним сыном. И с тещей. И пусть он будет хоть водопроводчик, хоть гастарбайтер, хоть татарин.

По выходу из церкви Фотина столкнулась с молодым нетрезвым человеком в спортивном костюме – вернее, он на нее наскочил, и сам же придержал, не дал ей упасть, и упал возле.

– Пьянь, – сказала Фотина без особого раздражения.