Навеки мой

Потребовалось несколько минут, чтобы привести одежду Софи в относительный порядок. Джек накинул ей на плечи свой сюртук, чтобы скрыть расстегнутые пуговицы и торчавшую из-под платья сорочку. Сам он надел рубашку, застегнул бриджи и перебросил через плечо жилет и галстук. Он выглядел беспечным, распутным и гораздо более красивым, чем мог позволить себе мужчина. Однако сердце Софи замерло, а потом отчаянно забилось в груди от того, как он взял ее за руку. Большие сильные пальцы переплелись с ее собственными так, словно их руки были созданы друг для друга. Остановившись лишь для того, чтобы подхватить со стола недопитую бутылку шампанского, Джек повел Софи прочь из библиотеки.

Она попыталась держаться благопристойно на случай, если вдруг их заметят слуги, но, к счастью, коридоры были пусты. Джек остановился возле двери, расположенной рядом с дверью комнаты Софи, за которой находились роскошные покои.

– Надо же! Меня поселили рядом с тобой! – ошеломленно прошептала она.

Взгляд серо-голубых глаз Джека скользнул по ее фигуре.

– Да. Ты спишь в спальне герцогини.

Софи прижала ладони к пылающим щекам.

– Наверное, в тот вечер, когда мы неожиданно приехали сюда, слуги сочли нас любовниками…

– Учитывая, что я хотел этого уже тогда, жаловаться мне не приходится. – Глаза Джека вспыхнули огнем. – Сними сюртук. – Сюртук упал на пол. – А теперь платье. – Намеренно неторопливо Софи расстегнула последнюю пуговицу, удерживавшую платье у нее на плечах. Оно с тихим шорохом упало к ее ногам, и она переступила через него. – Все остальное тоже. – Голос Джека звучал хрипло и приглушенно.

Софи сделала шаг назад, крутя в пальцах завязку корсета.

– Разве это не твоя обязанность?

Стянув рубашку через голову, Джек швырнул ее на пол.

– Да. И Господь тому свидетель.

Глава 13

Джек проснулся от льющегося в лицо солнечного света и приятного тепла в мышцах. Оба ощущения были непривычными. Обычно он вставал на рассвете, не в силах спать под грузом грядущих забот. К этому времени камердинер уже чистил его костюм и подогревал воду для бритья, поскольку герцог не мог валяться в постели целый день, но сегодня…

Легкое движение рядом с ним пробудило воспоминания о минувшей ночи. Едва дыша, Джек повернул голову. Рядом с ним, свернувшись калачиком, лежала Софи, и локоны цвета красного дерева закрывали обнаженное плечо. Длинные ресницы казались невероятно темными на фоне молочной кожи щек, а губы слегка приоткрылись во сне. Софи была так красива, что Джеку захотелось остановить время и любоваться ею бесконечно.

Занятия любовью с ней были пьянящими, толкающими мужчину на любые безумства. Софи смело отдавалась ему, не боясь говорить о своих предпочтениях, а ее вздохи и стоны еще больше разжигали бушующее в груди Джека пламя. И если раньше он думал, что сможет уйти от этой женщины, то теперь подобные мысли казались абсурдными. Если бы Софи была просто желанна, он бы сумел. И если бы охотилась за титулом и богатством – тоже. Но, судя по всему, Софи не было до всего этого дела. Она заставляла Джека чувствовать себя обычным мужчиной, а не герцогом, и даримое ею наслаждение было таким острым, что он словно возносился к звездам.

Джек подцепил пальцем шелковистый локон. Спасибо, Господи, за невоздержанность Филиппа за игорным столом и за слезы и сетования матери, вынудившие Джека отправиться в клуб «Вега». Он готов был благодарить Бога и за то, что его брат уговорил Софи сыграть в кости: ведь, не случись этого, Джек никогда бы с ней не встретился. И вот теперь он не хотел отпускать ее.

Однако суровая правда заключалась в том, что их идиллия почти завершилась. Яркие лучи солнца, просачивающиеся сквозь щель в занавесках, свидетельствовали о том, что дождь закончился. Экипаж отремонтирован, а дороги высохли и вполне пригодны для езды. Настало время возвращаться в Лондон.

Джек на мгновение дал волю своему воображению. Что же дальше? Он хотел бы продолжить общение с Софи. Обедать с ней, гулять, смеяться и заниматься любовью. Конечно, они смогут делать это и в Лондоне, если будут соблюдать предосторожности…

Только вот… В Лондоне тысячи глаз, следящих за поступками и словами всех и каждого. В Лондоне ждет Перси и обязанности герцога. Там придется общаться с Филиппом и матерью, и она непременно осудит мезальянс с такой женщиной как Софи, а Филиппа и вовсе хватит удар.

Джек выпустил каштановый локон из пальцев, позволив ему упасть на подушку. Он провел ночь с женщиной, которую хотел его брат. Софи уверяла, будто не отвечает Филиппу взаимностью, но для того это вряд ли будет иметь значение. Она оказалась права: раньше Джек с Филиппом действительно были близки – в те времена, когда Филипп наслаждался положением любимчика матери и с радостью избегал требований, предъявляемых наследнику титула, – а потом Джек стал герцогом и между братьями пролегла пропасть. Это случилось не потому, что Филипп надеялся унаследовать титул. Его просто возмущало влияние, которым стал обладать его брат. И вот теперь он сочтет произошедшее очередным проявлением власти со стороны Джека.