Навеки мой

А может, все это тщательно продуманный план? Неужели он попал в сети опытной мошенницы? Женщины, нуждающейся в деньгах, соблазняющей своих партнеров по игре, отвергающей тех, у кого нет собственного дохода? Неужели Софи занялась с ним любовью, а потом объявила о том, что между ними все кончено, но в итоге все равно заманила его в ловушку? Каждое действие Софи заставляло Джека желать ее еще сильнее. Неужели именно на это она и рассчитывала? Охотником оказался вовсе не он, а Софи? Женщина снова использует его и унизит?

Поморщившись, Джек выругался и провел рукой по волосам. Он снова повторяет свою ошибку. Позволяет призраку Порсии заставить его увидеть проблемы там, где их на самом деле нет. По правде говоря, в последние годы Джек о ней почти не вспоминал. И что в итоге? Он приписывает Софи нечестивые намерения без всякого на то основания.

Ключ хранился у Джека в столе. Найдя его, он повернулся к большому шкафу, поставил лампу рядом, сделал пламя посильнее и отпер самый верхний ящик. Ему не составило труда отыскать хранившуюся там миниатюру. Она была меньше, чем он помнил, в потускневшей от времени серебряной рамке. Джек поднес миниатюру к лампе и посмотрел на портрет своей первой любви.

Она была такой юной. В памяти Джека Порсия осталась женщиной: прекрасной и лживой, как Ева, – но с этого портрета на него смотрела почти девочка. И это его удивило. Джек чуть наклонил миниатюру, чтобы получше разглядеть пухлые щеки, маленький, похожий на бутон розы, рот, золотистые локоны. Он влюбился в нее почти с первого взгляда, и полагал, что с ней произошло то же самое. Порсия принимала знаки его внимания, улыбалась всему, что Джек говорил, и даже позволяла себя целовать. Она сильно отличалась от других великосветских леди, слишком явно пытавшихся заполучить его в мужья. Казалось, что Порсии, не было до этого никакого дела. Она представлялась Джеку совершенством: красивая, элегантная, чуждая условностям. Порсия увлекалась скачками и изобразительным искусством, учила русский и французский в отличие от других молодых дам, потому что много читала о русском царе и интересовалась его жизнью. Она была из его мира, из его общества, и все же была для Джека подобна глотку свежего воздуха. Отец Джека одобрил ее кандидатуру, и родители Порсии всячески поощряли его ухаживания. Странно, но Джек вдруг понял, что разделяет их мнение относительного того, что ему непременно следует сделать Порсию своей женой. К тому же он вообразил, будто по уши в нее влюблен.

А потом она сбежала с другим. Накануне вечером Порсия танцевала с Джеком целых три танца подряд, пробудив волну перешептываний и ожиданий, а на следующий день выскользнула через черный ход из салона модистки, где покупала шляпки, прыгнула в поджидавший ее экипаж и направилась на север. Позднее Джек узнал, что она флиртовала с ним, будучи незаконно помолвленной с подававшим надежды морским офицером. Отец Порсии, граф Фарнсуорт, не одобрял ее увлечения и устроил так, чтобы офицера отправили в море. Он посоветовал дочери найти более подходящего мужчину. Порсия выбрала Джека и использовала его для того, чтобы усыпить бдительность семьи, а потом сбежать с женихом в Шотландию, где их обвенчали без согласия родителей.

Она оставила записку, в которой умоляла Джека простить ее. Однако ему потребовалось не так много времени, чтобы узнать всю горькую правду. Порсия никогда его не любила, считала бесполезным молодым человеком, который со временем станет бесполезным и скучным мужчиной, только и ждущим того, чтобы унаследовать титул. Шла война, и жених Порсии уже прославился тем, что совершил отчаянную вылазку в испанском порту. Порсия видела себя путешествующей по миру, с награжденным медалями героем и бесстрашным авантюристом. Она даже смеялась со своими подругами над тем, что имени Джека никто никогда не узнает, поскольку для всех он останется очередным наследником в череде герцогов Вэр. Ей нужен был энергичный, деятельный мужчина, а не наследник, которого делают желанным титул и состояние.

Джек убрал портрет в шкаф. Шок от сознания, что Порсия никогда не желала его по-настоящему, давно прошел. Она оказалась бессердечной и расчетливой особой, разбившей ему сердце. Однако время залечило эту рану. Порсия оставила в душе Джека шрам. Но это было не разбитое сердце, как полагали многие, а сознание, что никто и никогда не полюбит его за человеческие качества. Менее чем через месяц после побега Порсии отец Джека, восьмой герцог Вэр, неожиданно умер. В свои двадцать четыре года Джек оказался совершенно не готов унаследовать многочисленные земли и недвижимость, огромное состояние и груз ответственности, налагаемый титулом.