Навеки проклятые. Цветок Инферно

Кори принялась терзать блинчики с удвоенным энтузиазмом, старательно пряча улыбку. Она нипочём не призналась бы вслух, однако было жаль, что из-за работы она пропустила такое зрелище. Но даже и со слов Лазурита оно жутко льстило. Мало того, что Тео не слинял от неё после солидной такой порции неудобных откровений, так ещё и прилюдно заявлял свои права на неё. Сколько ни строй из себя ледяную некромантку, а внутренняя демоница от таких выходок едва не валялась в счастливом обмороке.

Нет, Сайрус тоже врыл бы в песок любого, кто непочтительно отзовётся о его «невесте», однако сделал бы это из чувства долга, не более того. О симпатии, тем более о любви, говорить не приходилось. Да Сайрусу вообще симпатично только собственное отражение в любой зеркальной поверхности.

Кори, признаться, ждала его визита. Ждала, что Сайрус возмутится её поведению (и изображением её фривольных обжиманий с Тео Дагмаром под каждой второй жёлтой статейкой о Трёхлетнем турнире). Но требование верности значило бы отказ от бесконечных интрижек и гулянок, ведь шаэмар не может требовать больше, чем способен выполнить сам. Сайрус промолчал — и своим молчанием обидел так, как не мог обидеть все семь лет до того. Хотя в этом бы Кори тоже ни за что не призналась.

Да и облегчение куда сильнее обиды. Пусть винторогий мудак отправляется к своим шлюхам и оставит её в покое на все оставшиеся десять лет. А точнее, навсегда. Никакой свадьбы у них не будет, вот ещё не хватало — передать себя этому мудиле в вечное пользование. Посмотреть бы на его рожу, когда Кори избавится-таки от клятого браслета!

Понятно, что избавиться уже сейчас хотелось, отдав Тео всё то, что Сайрус так самонадеянно считает своим. Отдаться хотелось. Но Кори пока ещё не настолько одурела, чтобы ввязываться в конфликт со Вторым Домом и втягивать туда же своего вроде как парня, с которым встречается без году неделя.

Хотя одурела, что уж там… порядком. В голове скоро ни одной пристойной мысли не останется.

— Чтоб меня в геенну, ну и приторная у тебя сейчас рожа, — сообщил Лазурит с картинным отвращением. — Ты и впрямь ещё не поняла, да?..

— Чего я не поняла? — вяло изумилась Кори, расправившись с завтраком и подвигая к себе здоровенный стакан любимого томатного сока. — Что ты доставучий засранец? Так у меня семнадцать лет было, чтоб понять.

От объяснений, чего она не поняла — а что-то подсказывало, что засранец Тиэри непременно в них пустится, и Кори они не понравятся, — их обоих освободил громкий стук в дверь. Причём постучали исключительно ради приличия, потому как ровно через секунду на пороге сиял своей извечной улыбочкой не кто иной, как упомянутый Тео Дагмар. Ещё и не с пустыми руками — на плече его висела внушительных размеров сумка.

— О, ты переезжаешь к нам? — даже не дав ему раскрыть рта, восхитился Лазурит. — Добро. Только заглушающие обновите, я люблю спать по ночам.

— Я бы с радостью. И даже работаю над этим, — не остался в долгу Тео, проходя в гостиную и первым делом целуя опешившую от такого заявления Кори. — Привет. У тебя же никаких планов на сегодня?

— Что-то мне подсказывает, что сейчас они у меня появятся, — пробурчала она, щедро перча сок и машинально приглаживая волосы, уже высохшие после душа и теперь наверняка напоминающие метелку. — Даже можешь не отвечать, я по твоей физиономии вижу, что попала в точку.

— В точку, — согласился Тео и поставил сумку у её ног. — Одевайся, мы идем на свидание.

Ну конечно же, без комментария Лазурита не обошлось. Как так вышло, что ей (Ликорис Бреннан — самой злобной некромантке на их потоке!) не дают раскрыть рта?

— Одевайся? Я думал, на свиданиях положено раздеваться.

— Над этим мы тоже работаем, — заинтересованный взгляд голубых глаз скользнул по Кори. И даже раздел, отчего стало не то чтобы неуютно, скорее очень… горячо. — Но на Солхельме уже холодно, я достал одежду потеплее. Решил, что у тебя ничего теплее пальто не водится, а ты со своей демонской кровью там околеешь. Нет, я и моя любовь тебя согреем, но, говорят, там даже Змеиное озеро замерзло, так что я…

‌‍

Кори даже сама не знала — то ли смеяться, то ли возмущаться, то ли тащить придурка к себе в спальню уже. Определенно, она с этой несносной боёвкой напрочь позабыла, что такое спокойствие и эмоциональная стабильность.

— Боги, Тео, — кое-как совладав с собой, выдала она, — ты хоть одевай, хоть раздевай, вообще делай что хочешь — только умолкни уже!

— Обещания, обещания, — снова влез Лазурит, поднимаясь с места. — Пошёл-ка я сражаться с чудищем, пока не помер со смеху. Чур не трахаться тут! Нет, не то чтобы я вас не благословил, но не здесь же…

Махнув на них рукой, он призвал ещё один поднос с завтраком — видимо, припрятал в кладовке, — и направился в сторону двери, что вела в смежную с гостиной комнату, которую заняла Хель.

— Моя госпожа, проснитесь! — потребовал он до омерзения бодро. — Уже полдень!