Наверно это сон

Он отодвинулся. Мутноглазый, с надутыми губами, Мендель посмотрел на него свысока и повернул лицо к ребе. Тот вытащил большую синюю книгу из стопки на полке и уселся на свой стул с подушечкой.

— Странная мгла, — сказал ребе, щурясь на залитое дождем окно, — ненастная пятница.

Давид поежился. Обманутый теплотой дня, он вышел из дому в тонкой голубой рубашке. И теперь, без огня в пузатой печке и без дышащих тел своих сверстников, которые поделились бы теплом с сырой комнатой, ему было холодно.

— Вот, — сказал ребе, поглаживая бороду, — это ты должен читать на бар-мицве[13], когда доживешь.

Он послюнил указательный и большой пальцы и начал щипать страницы, от чего они порхали и переворачивались, как бы по своей воле. Давид с удивлением заметил, что, в отличие от других книг, принадлежащих ребе, эта довольно неплохо сохранилась.

— Вот "седра"[14] на эту неделю, — продолжал ребе, — и поскольку ты не знаешь, что такое "ху— маш"[15], я объясню тебе это после того, как прочтешь.

Он взял указку, но вместо того, чтобы направить ее на страницу, внезапно поднял руку. Мендель непроизвольно сжался.

— Ай! — воскликнул ребе с досадой, — что ты прыгаешь, как козел? Разве я могу ударить тебя? — И он стал ковырять тупым концом указки у себя в ухе. Его смуглое лицо покрылось болезненной рябью. Затем он вытер указку о ножку стола и ткнул ею в страницу:

— Начинай.

Мендель затараторил.

От нечего делать Давид тоже начал читать про себя, беззвучно соревнуясь с Менделем. Но скорость оказалась слишком большой для него. Он отказался от гонок и рассеянно повернулся к мокрому окну. В доме напротив зажигались огни, и в окнах двигались смутно различимые фигуры. Дождь стучал по крыше, и иногда сквозь его ровный шум прорывался грохот, словно наверху был еще этаж, и там двигали по полу тяжелую мебель.

...Кровать на колесиках. Наверху (его мысли блуждали между шумом дождя и гудением голоса). Вот это дождь! И конца не будет. Даже если перестанет, я не могу идти. Если бы я мог читать "хумаш", я бы его побил... Почему нужно читать "хумаш"? Сначала читаешь — "Адонай элохейну абабаба", потом говоришь — "Нельзя есть трефного мяса" Мне это не нравится. Большие куски висят на крюках. Ветчина. Ух! И цыплята без перьев в ящиках, и живые маленькие кролики в магазине на Первой авеню около надземки. В деревянной клетке с листьями салата. И леденцы в палатках. Леденцы всех цветов. И длинные, черные угри. Ух! Гои все едят...

Мендель продолжал быстрое чтение. Ребе перевернул страницу. Послышался далекий гром.

...Опять кровать на колесиках. Но откуда Моисей знал? Кто сказал ему? Ему сказал Бог. Есть только кошерное мясо, и все. Нельзя есть мясо и потом пить молоко. Мама за этим не следила, кроме тех случаев, когда тетка была рядом. Тетка ругалась, что мама путала мясные ножи с молочными. Это — грех... И Бог сказал: "Ешь мясо только из своей лавки". Один раз довелось побывать там, где режут цыплят. Там цыплята бегали вокруг. И потом дядя с ножом сделал "зинк"! Кровь и крылья. И бросил его. Даже кошерное мясо, когда видишь его, не хочется есть...

— Достаточно! — ребе постучал указкой по столу.

Мендель замолчал и откинулся со вздохом облегчения.

— Теперь я объясню тебе немного, что ты читал и что это значит. Слушай меня и запомни. Исайя видел Бога. И Бог сидел на троне, высоко в небесах, в храме. Понимаешь? — он показал пальцем на потолок.

Мендель кивнул, морщась из-за надоевшего бинта на шее.

...Ого! И он видел Его. Интересно где? (Давид слушал с напряженным интересом. В этом было что-то новое).

— Вот! Вокруг Него стояли ангелы, божьи благословенные ангелы. Можешь себе представить, какие они красивые. И они кричали: "Кадаш! Кадаш! Кадаш! Свят! Свят! Свят!" И храм гудел и дрожал от звука их голосов. Вот! — Он замолчал, вглядываясь в лицо Менделя, — понимаешь?

— Да, — понимающе сказал Мендель.

...И там были ангелы, и он их видел. Чудно...

— Но когда Исайя увидел Всевышнего во всем его величии и страшный свет его, "Горе мне! — закричал он, — что мне делать! Погиб я!" — ребе схватился за свою ермолку и сжал ее в кулаке. — "Я, простой человек, видел Всевышнего! Я, нечистый, видел Его! Мои уста нечисты, и я живу в нечистой земле!" Потому что евреи тогда были нечистыми.

...Чистый? Свет? Чудно... Спросить бы его, почему евреи были грязные. Что они делали? Но лучше не спрашивать! Он может взбеситься. (Украдкой, пока ребе говорил, он наклонился, чтобы увидеть номер страницы). Шестьдесят восемь. Может быть, потом спрошу. На странице шестьдесят восемь...

— И когда Исайя вскричал "Я нечистый", один из ангелов подлетел к алтарю и клещами вытащил горящий уголь. Понимаешь? Клещами. И с этим углем он спустился к Исайе, и этим углем коснулся его губ: "Вот! — ребе прищелкнул пальцами, — ты чист!" И когда уголь коснулся губ Исайи, он услышал голос Бога: "Кого мне послать? И кто пойдет для Нас?" И Исайя сказал...