Навигатор

— Ура! Ура! — хором заорала счастливая команда.

Теперь волны стали резвыми. Били в борта, плескались, играя со шхуной в свои игры. Пенные буруны расходились за кормой в обе стороны, прочерчивая океанскую гладь двумя белыми линиями. Океан ожил.

Казалось бы, они идут прочь от своей цели, возвращаются. Но все были так рады, словно уже достигли места, где затонул галеон. Они веселились, кричали, пели свою залихватскую песню.

Я знаю тысячи историй!

А-ха!

И всё я рассказать могу!

А-ха!

Когда рыбак уходит в море!

А-ха!

Рыбачка ждёт на берегу!

А-ха!

Конечно, со временем радость утихнет, но ведь самое главное, что выбрались из этой проклятой штилевой зоны. Сдадут чокнутого штурмана и возьмут на борт другого, нормального. Да хоть и старика с девкой! Лишь бы добраться до места.

На другой день Роман и Златан снова заспорили о том, брать старого штурмана или поискать другого.

— Не хочу я девку на борт! — сокрушался серб. — От них одни беды!

— Если найдём другого, хорошо. А если нет, то придётся старика брать.

Златан зарычал от отчаяния.

— Постараемся найти другого!

— Но не такого, — навигатор кивнул на Альбека, сидящего на бушприте.

— Не дай бог! Такого добра нам больше не нужно!

— Ах-ха-ха! Я теперь ветер! Я ветер! — восторженно орал свихнувшийся Альбек.

Похоже, что юный штурман тронулся окончательно — представлял себя океанским ветром. Оставив бушприт, он принялся бегать вокруг мачт и время от времени, надувая щёки, дуть в паруса.

— Ветер, ветер, ты могуч! — хохотал Крюк, наблюдая за Альбеком.

— Не дразни болезного, — остановил Ивана Сава. — Нешто не понимаешь, что это несчастный, хоть и веселится. Не соображает уже ничего, бедолага.

— Да ладно, тоже мне праведник выискался. Хочу — смеюсь, хочу не смеюсь — моё право.

— А моё право твой крюк тебе кой-куда засадить. И покрутить мальца.

— А вот это уже угроза физической расправой. Статья есть за это!

— Жалиться будешь? Говорю же — не обижай парня, и так уже обиженный на всю жисть. А ведь совсем ещё молодой. Имей совесть.

Крюк отвернулся.

— Ладно… не буду. Обиженный он, тут ты прав. Но я ж не со зла, а так.

Сава положил на плечо Крюка тяжёлую ладонь.

— Я всегда знал, что ты хороший человек. Хоть иногда и кажешься нехорошим.

Крюк сумасшедшего больше не задирал — не то испугался угрозы Савы, не то пристыдился.

Ветерок всё крепчал и крепчал и вскоре дул в полную силу, как и подобает нормальному океанскому ветру. Они окончательно покинули это ужасное место.

Вдалеке завиднелся берег. Сначала лишь туманная дымка, созданная стараниями амфибий, а затем и полоса земли. Берег в этих местах невысок и стало ясно, что вот уже в скором будущем они его достигнут.

Златан облегчённо вздохнул. Ещё бы! Без штурмана, не разбираясь в навигации, вернулись назад. Хотя могли бы и не вернуться. Повезло, что тут нет ни мелей, ни островов — правь на восток и доберёшься до цели. Иначе возвращение могло бы обернуться ещё большими неприятностями.

Серб и навигатор стояли на полубаке и смотрели на линию горизонта с очертаниями суши.

— Если видишь землю на горизонте, то чувствуешь себя увереннее, — сказал Роман. — Будто уже чувствуешь ногами. Особенно, когда почти не надеялся увидеть.

— Ещё бы сто лет эту проклятую землю не видеть, — ответил серб. — Обменяем бракованного Альбека и сразу назад. С бабой будет новый штурман или без бабы, мне уже без разницы. Ни часа лишнего не хочу там оставаться.

Навигатор облокотился о планшир.

— Воспоминания давят?

Златан оскалился в недоброй улыбке:

— И никуда от них не деться. Ненавижу этот берег! А приходится опять сюда возвращаться!

— А я считал, что ты рад возвращению.

— Я рад тому, что мы остались живы. А возвращение на этот про'клятый берег меня совсем не радует, гореть им всем в аду!

Серб развернулся и ушёл, оставив Романа одного. Тот всё не мог разгадать его характера. То здравомыслящий и степенный, то вспыльчивый, стоит напомнить о неприятном. Неслабо досталось на том берегу, раз уж одно упоминание всё в нём переворачивает. Но всё же он тут не один такой, у каждого свои тараканы. И у них есть одно общее — все ненавидят амфибий.

Шхуна вышла к берегу на пару сотен миль севернее Бисау. Совсем скоро, уже под вечер, «Медуза» подошла к устью реки Жеба. Убрали паруса и отправили шлюпку за лоцманом. По фарватеру в порт Бисау вёл старый знакомый Грегор. Увидев, во что превратился Альбек, он огорченно произнёс:

— Эх, дурья голова! Не знаешь работы, зачем полез? Водил бы суда по лоции. А палец вы ему зря… пригодился бы.

— Палец он сам себе отрезал, — ответил серб. — Совсем крыша поехала.

— Я ветер! — радостно хохотал Альбек и дул в паруса. — Никто не понимать, какой счастий быть ветер! Злой человек, оставь себе моя пальца! Мне она больше не нужна! У ветер нет палец! У ветер сила!

Вытащил из кармана обрубок пальца, швырнул Златану, и кусок человеческой плоти упал на палубу, не долетев до серба. Лоцман поддел ногой кусок плоти, подбросив в воздух и ударом ботинка, как заправский футболист, отправил за борт, на прокорм рыбкам.