Навигатор

Порт приближался. Команда ликовала. Корсары и матросы уже забыли о том, что они не одного поля ягодка. Этот случай окончательно объединил команду, хотя навигатор не считал пиратов друзьями.

Все радовались, один Златан негодовал. Сербу не хотелось брать штурманом старика. Ведь тот не расстанется со своей дочерью. А баба на корабле — к беде.

За океан

Если добродетель не может существовать, то, по крайней мере, порок должен быть наказан.

А. Беляев, Голова профессора Доуэля

Зафар находился в том же помещении, где встретились в первый раз. Единственный свободный штурман.

Роман и Златан, войдя внутрь, поприветствовали его.

— Я вам понадобился? — спросил старик. — Но я не оставлю дочь.

Серб поскрипел зубами и кивнул. На подходе к Бисау они спорили до крика и едва ли не до мордобоя. Или берут девушку на борт, или остаются в порту и неизвестно сколько времени ждут, когда в Бисау появится бездетный и не сумасшедший штурман. Корсар даже приплатил бы за бездетность, но, увы, так долго ждать они не могли.

— Мне надо часа два, чтобы собраться.

Снова кивок.

— Значит, я буду на шхуне через два с половиной часа.

Ещё кивок.

— Мне понадобится небольшой аванс.

Златан молча положил пару монет на стол.

Обезумевшего Альбека сдали на берег сразу после возвращения — товар был бракованным и ремонту не подлежал. Взгляд его стал бессмысленным (особых мыслей в нём и раньше не наблюдалось), движенья нервными — штурманом он больше никогда не будет, и даже лоцманом юноше не быть, сломался человек.

Зафар прибыл на судно, как и обещал, через два с половиной часа и привёл с собой дочь Сарину. Роман никогда не видел такой красоты и теперь поверил, что серб прав — команда может перессориться. Уже и сам был готов бить морды всем, кто посмеет подойти к девочке ближе, чем на два метра. То же самое заметил в лице Сержа и других.

Сарина была одета в мужские сапоги, брюки, рубашку, на голове намотан тюрбан. Лицо прекрасно, да и форм не скроешь. Такие женщины раньше сводили с ума великих полководцев, из-за них стирали с лица земли целые города. А теперь будут бить друг другу лица простые матросы.

Багажа у них было мало, два небольших сундука. Для них обустроили каюту, сделав ещё одну перегородку и сократив площадь кубрика.

Златану очень не понравилось, что такая красавица будет теперь маячить перед глазами, и он поставил штурману условие — сократить появление девушки на палубе до минимума, чтобы не раздражать команду.

Теперь все ошивались у штурманской каюты, постоянно находя незначительные причины, чтобы спуститься в кубрик.

Навигатор попросил дельфина контролировать настроение команды, но тот накидал таких невообразимых срамных картин, что в краску вогнать могли любого — абсолютно все матросы и корсары мечтали лишь об одном — все они мысленно ставили дочь штурмана в разные позы. Но опасности Яшка не уловил, и это успокаивало. Люди лишь мечтали, и пока никто не собирался воплотить свои мечты в жизнь, можно спать спокойно.

— Если этот бабай такой же, как тот псих, то нам всем крышка! — сказал вечером Крюк.

— Я тогда ему палец отрублю, — добавил Семён. — Два.

— А уж что я сделаю с его дочерью, — мечтательно произнёс Жорес.

— Съешь? — хохотнул Лерыч.

— Ага. Любовь приходит и уходит, а кушать хочется всегда!

Первым делом они втроем уединились в каюте серба. Зафар даже и спрашивать не стал, что случилось, почему шхуна попала в штиль — старик знал причину.

— Альбек — плохой штурман, — бросил он. — Вёл вас по старым картам. С тех пор, когда нарисовали эти карты, Земля сильно изменилась. Южной Америки больше не существует, Северная процентов на сорок потоплена. География изменилась, почему же ветра должны остаться на месте?

Старик говорил на английском чисто, получше многих.

Серб долго рассматривал карту, но ничего не понял.

— И что ты этим хочешь сказать?

Штурман улыбнулся, блеснув железными зубами.

— Ничего особенного. Этот олух — был неплохим лоцманом. Он хорошо выучил прибрежные лоции… Но он не штурман. В котелке мозгов не больше, чем в башке вашего дельфина.

— Э… этот дельфин поумнее вас будет, — запротестовал Роман.

— Правда? Ну ладно. Так вот, Альбек вёл вас по старым картам, на которых нарисованы старые ветра и течения. Мои же, — Зафар достал из-за пазухи сложенную карту и расстелил, как скатерть, на столе, — я составлял сам.

— Ну, и? — тяжело протянул Златан. — Что ты там про ветра говорил?

— Он завёл вас в так называемые конские широты.

— Кони-то тут причём? — зло усмехнулся серб. — В океане-то!

Старик мягко улыбнулся и стал объяснять:

— Когда-то конские широты находились намного севернее. Это антициклон, в нём раскручиваются атлантические ветра, которые дуют всегда в одном и том же направлении. Азорский антициклон, может, слышали?

— Даже близко не слышал.

Штурман понимающе кивнул — зачем сухопутным забивать голову всякими антициклонами?