Навигатор из Нерюнгри

Стоило ему это сделать, как лианиновое полотно на её кресле стало съеживаться на глазах, иссыхать, пока не стало тонким и хрупким, как высохшая яичная скорлупа.

Ульяна ахнула:

— Что это с ним?

— Деактивация, — небрежно пояснил Пауков и, подцепив ножом край, легко снял его словно банановую кожуру. Ульяна, округлив глаза и чувствуя как подкатывает к горлу тошнота, пялилась на то, что оказалось под ним: белёсые провода, словно оголенные жилы, красновато-розовая ткань подклада сочилась чем-то густым, липким и красным?

— Это, что, кровь?!

— Протоплазма… Ну, вроде крови, да, — Артём рассеянно ответил, не отвлекаясь от монитора — стоя у своего пульта, он выгружал расчеты из креоника и одновременно формировал дополнительные коды.

Глаза Ульяны округлились ещё больше, она нервно сглотнула:

— Так ему же, наверное, больно?!

Пальцы Артёма замерли над клавиатурой. Он посмотрел на неё задумчиво, распрямился:

— Тебе медикаментозную болевую блокаду делали когда-нибудь? Ну, зубы же лечили? — девушка неуверенно кивнула, в глазах по-прежнему застыл ужас. — Мы же отключили его от нейросети, что-то типа блокады сделали. Он ничего не чувствует, — Артём вернулся к работе. — Может, погуляешь, всё-таки?

Вместо ответа Ульяна устроилась на полу, подобрав под себя ноги.

— А, что мы будем видеть фарватер Флиппера, и стандартные лоции, одновременно? — не унималась она, вспоминая только что поведенный эксперимент.

Василий сунул ей в руки моток лианина толщиной с бельевую верёвку:

— На, займись делом — подержи пока… Более того, мы с Тёмычем поменяли тебе функционал ради такого дела. Теперь ты, — он замолчал, сосредоточенно соединяя конец кабеля с зажимом, — теперь ты будешь одновременно видеть маршрут с обзором в триста шестьдесят градусов, и все данные с экранов, и нас, — он изогнул бровь, — при желании, само собой.

— И слепнуть не буду после снятия височных дисков?

— Не будешь, — Артём подошел сзади, мягко забрал из рук моток лианина. — Я всё. Тебе помочь?

Василий отрицательно мотнул головой, закрепляя последний штекер.

Ребята открыли контейнер — в нём оказалась заполненная мутной жидкостью масса, белёсая, больше похожая на плесень. От неё остро пахло просроченным сыром. Ульяна наморщила нос. В торцах контейнера она заметила два круглых отверстия, плотно закрытых акриловыми крышками.

Артём, присев на корточки, выкрутил одну из них — под ней оказался узел ввода с десятком разъемов, подсоединил толстый многожильный кабель из блока управления кораблем. Потом проделал то же самое с другой стороны.

— А это что такое? — шёпотом спросила Ульяна.

— Геномный ретранслятор, — отозвался Пауков.

Девушка многозначительно подняла брови:

— И что он делает?

— В него занесены твои персональные параметры, из системы плюс данные последней диагностики плюс прогнозирование.

— А что, для этого никакого… генетического материала с меня забирать не надо?

Вася Крыж вздохнул:

— Да-а, согласен, Пауков уже не тот. В прежне-то времена взял бы твоей кровушки для загрузки ДНК-параметров…

Артём глянул на друга — тот тут же невозмутимо уткнулся в монитор. Ульяна замерла:

— Так что, кровь всё-таки надо? Если надо — берите, — она протянула руку ладонью вверх.

— Да брешет он, — обреченно махнул рукой Артём.

— Я не брешу, я творчески привираю, чтобы дама не заскучала.

Артем покосился на Ульяну, проворчал:

— Дама сама захотела скучать.

5

Василевс плюхнулся в своё кресло, пододвинул консоль, активировал экраны.

— Та-акс, приступим, — он размял пальцы и набросился на клавиши: сенсорные блоки чутко реагировали на его прикосновения. Взгляд стал цепким, внимательным. — Запускаю алгоритм двадцать один. Редактор кода активен, сканирование системы пятнадцать процентов — ошибок не выявлено…

Артём подсел к своему пульту.

Крыж сосредоточенно следил за жёлтой шкалой загрузки, поглядывал на соседний монитор, по которому, словно стая бешеных жуков роились разноцветные цифры, буквы и символы. Длинные пальцы порхали над клавиатурой, уверенно набирая нужные сочетания. Ульяна восхищенно следила за вечным балагуром и шутником, явно созданным для вот этого самого пульта, для этой работы.

— Семьдесят пять процентов — ошибок не обнаружено… Идём дальше. Что у нас с ретранслятором?

— Готовность семьдесят процентов.

— Отстаёшь, — озабоченно предупредил Василевс.

Артём наклонился и подсоединил к контейнеру моноблок, на экране высветилась круговая диаграмма с бегающем по окружности динозавриком.

— Успеем, — он набрал цифровую комбинацию, и динозаврик забегал активнее, шкала загрузки ускорилась. — Ну вот. Ещё кто кого догонять будет…

— Фигня вопрос, — Крыж расправил богатырские плечи. — У меня уже девяносто восемь… — он не договорил: правый экран выплюнул строку ярко-красного цвета. — Ч-чёрт. Ошибка линкера.

Экран на моноблоке Паукова подхватил тревогу Василия, тоже стал красным, динозаврик испуганно замер, смешно клацая клыкастой пастью. Генетик выдернул из ретранслятора один из кабелей — монитор тоскливо замер.

Один за другим активировались рабочие мониторы экипажа и тут же окрасились алым.