Бьюдженталь выделяет две грани присутствия: доступность и экспрессивность. Часто бывает такое что, то одна грань, то другая проявляется более явно, и тогда внимание нужно направлять на менее заметную в данный момент. Доступность означает степень того, насколько человек допускает, чтобы происходящее в данной ситуации имело для него значение, воздействовало на него. Доступность требует ослабления нашей обычной психологической защиты от влияния других людей; таким образом, доступность предполагает определенные обязательства. Открыть себя чужому влиянию – значит внести существенный вклад в развитие отношений.
Экспрессивность означает степень, в которой человек склонен позволять другому (другим) действительно узнать себя в данной ситуации. Это включает в себя самораскрытие без маскировки каких-то субъективных переживаний и требует готовности приложить некоторые усилия.
Присутствие и его составляющие, доступность и экспрессивность, не являются процессами типа «или – или», они всеобъемлющи. Они постоянно изменяются в зависимости от конкретной личности, от ситуации и цели, от обсуждаемого предмета и от многих других факторов.
То, насколько искренне клиент погружен в интервью, насколько готов подвергнуться воздействию и хочет быть понятым, узнанным, является одним из наиболее влиятельных факторов, определяющих, будет ли работа иметь подлинно психотерапевтический эффект. Поэтому мы рассмотрим различные уровни присутствия, которые встречаются в психотерапевтических беседах. «Реорганизация переживаний» Карла Роджерса
В работе со своими клинтами Роджерс исходил из того положения, что люди разумны, а каждый человек обладает потенциалом к росту и самоактуализации. Психотерапия освобождает потенциал и возможности личности.
Согласно Роджерсу страдающий расстройством человек характеризуется неконгруэнтностью между собственным «Я» и переживаниями, которые являются угрожающими. Такой человек склонен к защитной реакции, отрицанию или искажению переживаний, которые не согласуются с его Я-концепцией. Психотерапия предлагает отношения, в которых неконгруэнтные переживания могут быть распознаны, выражены, дифференцированы и ассимилированы, то есть интегрированы в «Я». Человек становится более конгруэнтным, менее склонным к защите, более реалистичным и объективным в своем восприятии, более эффективным в решении проблем и более терпимым к другим людям.
Этот процесс и его результаты фасилитируются, если психолог проявляет безусловное позитивное отношение к клиенту, эмпатию, и ему с успехом удается сообщить эти установки клиенту в отношениях, где психолог является конгруэнтным, или подлинным. Терапевтические отношения характеризуются ослаблением угрозы, а значит, освобождением клиента для переживания, выражения и исследования своих чувств.
Роджерс разделяет феноменологическую точку зрения, когда использует внутреннюю систему координат, или субъективный мир человека, как основу для эмпатии и понимания личности. В психотерапии важно, каким клиент воспринимает психотерапевта, а вовсе не то, каким психотерапевт является в действительности или каким, возможно, пытается предстать. Процесс терапии представляется как реорганизация переживаний клиента, связанных с собой и собственным миром. Важнейшим моментом терапии является то, что восприятие клиентом объектов в своем феноменальном поле – своих переживаний, чувств, собственного «Я», других людей, своего окружения – подвергается изменениям.
Результаты психотерапии также включают руководство собой и восприятие локуса оценки и выбора как находящегося в самом «Я». Человек считается свободным агентом, способным делать выбор и принимать решения, имеющим на это полное право. Это переживание эффективного выбора новых способов существования.
«Страх смерти как источник тревоги» Ирвина Ялома