Navsegda

— Нее. Этого не будет.

— Да ладно!

— Неа. Я нашел свою единственную. Те, кто такое вытворяет, просто не нашли

своего человека.

Он был так самонадеян, думая, что знает, как всё будет, думая, что может

предсказать наше будущее. Но я обожала то будущее, какое он видел, и обожала то, как он

меня любит.

— Возвращайся домой, — сказала я. — Эм… сюда. Возвращайся сюда.

— Тебе нужно прекращать это делать, — засмеялся Бен. — Согласно этому плану

мне еще четыре месяца не светит переезд к тебе.

ИЮНЬ

Я всё утро провожу в постели, пока не появляется Анна и не велит мне одеться для

поездки в книжный. В магазине исполинского размера я некоторое время хожу за

подругой, достающей с полок какие-то книги и возвращающей их на место. Похоже, она

хочет что-то найти, но мне не интересно, что именно. Оставив ее, я направляюсь в отдел

подростковой литературы. Я нахожу там троицу девчонок, смеющихся и

поддразнивающих друг дружку по поводу парней и стрижек.

Я пробегаюсь пальцами по корешкам книг, ища названия тех, что стоят на моей

собственной книжной полке, с порванными и истончившимися под пальцами Бена

страницами. Я вдруг осознаю, что ищу их по названиям, потому что приносила ему эти

книги с работы. Мне никогда не удавалось угадать, какие книжки он хотел бы прочесть.

Не знаю, принесла ли я ему хотя бы одну из таких. У меня было слишком мало времени на

то, чтобы узнать, какие книги он любит. Но я бы это узнала. Присматривалась бы,

подмечала, изучала его предпочтения и, в конце концов, поняла бы, какие книги в его

вкусе, если бы у меня было достаточно времени.

Я сижу на полу у книжной секции E-F-G, когда меня находит Анна.

— Что ты взяла? — спрашиваю я, вставая и глядя на книгу в ее руке.

— Это для тебя. И я уже за нее заплатила, — протягивает она мне книгу. — «Год

волшебных раздумий», Джоан Дидион.13

— Ты, блять, шутишь что ли? — говорю я. Слишком громко для книжного

магазина, хотя здесь, конечно, не такая тишина как в библиотеке.

— Нет. — Подруга поражена моей реакцией. Черт, да я сама себе поражена. — Я

просто подумала… Ну, знаешь, это на самом деле очень популярная книга. Есть люди,

которые проходят через то же самое, что и ты.

— Это ты о тех несчастных, кому покупают книжки их расторопные друзья?

Анна игнорирует мое ехидство.

— Есть люди, которые проходят через то же самое, что и ты, — повторяет она, — и

я хотела показать тебе, что если все эти глупцы способны это пережить, то и ты, Элси

Портер, можешь. Ты такая сильная и умная, Элси. Мне просто хотелось, чтобы у тебя в

руках было напоминание об этом.

— Элси Росс, — поправляю я ее. — Меня зовут Элси Росс.

— Я знаю.

13 В этой книге Джоан Дидион рассказывает о своих мыслях и чувствах в год после смерти мужа,

скончавшегося от сердечного приступа.

75

— Ты сказала: Элси Портер.

— Случайно вырвалось.

Я несколько секунд молча смотрю на нее, затем возвращаюсь к теме спора:

— Это невозможно пережить, Анна. Но тебе этого не понять, потому что ты

никогда не любила никого так, как я любила Бена.

— Я понимаю.

— Ничего тут не поможет. И уж тем более — какая-то гребаная книга.

Моя работа — книги, сбор информации. Я строила свою карьеру, веря в то, что

слова на прошитых и оформленных страницах помогают людям. Что они показывают

людям жизнь, которой те не видели, рассказывают им о них самих и помогают расти над

собой. И вот она я. В самый тяжелый период своей жизни отвергаю помощь того, во что

всегда верила.

Я ухожу из книжного.

Я бреду по потрескавшемуся тротуару улиц. По дорогам в округе. Пересекаю

большие перекрестки. Жду у светофоров. Снова и снова нажимаю на переходах кнопки

для переключения сигнала. Избегаю взглядов прохожих. Мне становится жарко. Я

снимаю кофту. Замерзнув, я снова ее надеваю. Я перехожу через возникшую на дороге

пробку, виляя между машинами, и каким-то образом вдруг оказываюсь прямо перед своим

домом и смотрю на свою дверь. Я не знаю, как долго я шла. Не знаю, как долго я плакала.

У двери что-то лежит, и у меня возникает мысль, что, возможно, это брачное

свидетельство. Подбежав, я разочарованно вижу, что это всего лишь Лос-Анджелес таймс.

Поднимаю газету и осознаю, что после случившегося совершенно не знаю, что

происходит в мире. Первое, что я замечаю: дату. Двадцать восьмое число. Это

невозможно. И в то же время это вряд ли ошибка. Сомневаюсь, что Лос-Анджелес таймс

неправильно напечатали дату и это увидела только гениальная я. Все дни смазались,

слились в единое целое, перетекая один в другой. Я даже подумать не могла, что уже

конец месяца. Мои месячные должны были прийти несколько дней назад.

МАРТ

— Ты — богиня, — выдохнул он, лежа на спине, влажный от пота и взъерошенный.

— Ну тебя, — отозвалась я.

В голове царила легкость, в теле — приятная усталость. На лбу и над верхней губой