Навсегда (ЛП)

Усаживаясь рядом с ней на пол, Монце улыбнулась, увидев маленьких куколок и изящные крошечные фарфоровые чашечки, стоящие на подносе. Она довольно долго играла с девочкой и смешила ее. Мод выглядела прелестно, когда улыбалась, и очень походила на своего отца, хотя тот и был отвратительным типом. Немного позже к ним подошла Хуана и спросила:

— Можно мне с вами?

И все трое вместе наслаждались солнечным, хоть и прохладным сентябрьским утром, пока Колин не предупредил малышку, что ее ищет бабушка. Оставшись одни, Монце и Хуана решили сходить на конюшни.

— Матерь божья, как они прекрасны. Ты заметила ту белую? Как она грациозна и величественна. Это просто чудо.

— Да, дорогая. Жаль, что мы не умеем на них ездить, хотя думаю, что это не так уж и сложно. Легкотня!

Монце рассмеялась:

— Я бы ни за что не согласилась залезть на такого скакуна. Ты видела, какого они все роста?

Подруги еще долго глазели на лошадей, и вдруг с удивлением заметили, что рядом стоят несколько осликов темного окраса. С улыбкой на губах поглядев на подругу, Монце произнесла:

— Эти гораздо меньше. Ну, ты как, готова?

— Ни в коем разе!

Монце приблизилась к одному из животных и, погладив его по носу, прошептала:

— Если ты не сдвинешься с места и позволишь мне на тебя забраться, обещаю, что в следующий раз принесу тебе с кухни чего-нибудь вкусненького.

Осел, едва шевельнувшись, равнодушно взглянул на девушку. Настроенная решительно Монце сначала попыталась забраться на него справа. Ничего не вышло. Потом слева. Еще хуже. Она попросила помощи у Хуаны, и та ей помогла. Но подтолкнула так сильно, что Монце перелетела через осла и неуклюже грохнулась на землю с другой стороны. Умирающих от хохота подруг посреди грандиозного бардака, обнаружила Агнес, одна из служанок.

— Что с вами произошло? — спросила она.

Монце, у которой от смеха над абсурдностью ситуации уже болел живот, поднялась и, стряхнув с волос соломинки, глядя на девушку, ответила:

— Ай, Агнес, представляешь, смех, да и только, я пыталась забраться на осла, но так как никогда раньше этого не делала, у меня ничего не вышло. Поэтому с лошадью я даже не буду пытаться, чтобы не свернуть себе шею.

— Да она как слон в посудной лавке, — все еще смеясь, пошутила Хуана.

Агнес удивленно посмотрела на них. Они никогда не сидели на лошади, ни даже на осле? Но она очень торопилась и поэтому сказала:

— Пойдемте на кухню, поможете нам с готовкой.

Зашуршав юбками, девушки кивнули и со смехом и шутками отправились за служанкой. Зайдя на кухню, Монце спросила:

— А что у нас сегодня на обед?

— Курица в соусе из ароматных трав, — ответила Эдель, которая как раз в этот момент заходила, держа в руке пучок свежей зелени.

— Хм, как вкусно! — облизнувшись, воскликнула Хуана. — Посмотрим, может, однажды я приготовлю вам один соус, который варят у меня на родине. Он называется «Мохо пикон».

— «Мохо пикон»? — удивленно спросила Эдель.

— Да, — улыбнулась Хуана. — Это такой канарский соус, который мы добавляем к множеству местных блюд, но особенно хорош он с картофелем в мундире. О нем даже сложили песню…

И без промедления Монце и Хуана затянули песню, под которую и принялись плясать, а две бедные девушки смотрели на них, как на сумасшедших.

Мохо пикон… мохо пикон

вкусный канарский соус зовется

мохо пикон…

Десять минут спустя, после того как в итоге подруги заставили двух умирающих от хохота служанок танцевать вместе с ними, развеселившаяся Агнес спросила:

— Ну, так как вы относитесь к курице?

— Замечательно! — кивнула Монце. — Чем мы можем помочь?

— Идите за мной.

С улыбками на лицах все четыре девушки, захватив корзину, отправились на птичник, Агнес открыла дверь курятника и, абсолютно шокировав гостий, велела:

— Поймайте трех куриц, отрубите им головы, а когда ощиплете, отнесите их на кухню.

— Что?! — в один голос закричали подруги.

— Поймайте трех куриц, а когда обработаете их, отнесите на кухню, мы их приготовим.

Девушки переглянулись. Как они собираются убивать трех бедненьких курочек?

— Я ни за что на свете никому не буду рубить головы, — прошептала Монце по-испански Хуане.

— Ай, подруга, я тоже не смогу этого сделать, — ответила смуглянка, разглядывая птиц.

Заметив, что в курятнике девушки оцепенели, Агнес и Эдель, обменявшись взглядами, поинтересовались:

— Что случилось?

Растерянно и расстроенно глядя на них, Монце объяснила:

— Я… я не могу отрубить голову курице. Бедняжка! Я никогда этого не делала и не чувствую в себе для этого достаточно ни моральных, ни душевных сил. Более того, если я это сделаю, то до конца жизни не смогу спать спокойно.

— Бедные птички. Неужели вам их не жалко? — чуть не плача, прошептала Хуана.

Усмехнувшись, Агнес проворно схватила курицу и под изумленными взглядами не успевших опомниться испанок одним ударом отрубила ей голову. Крик ужаса, который те испустили, не мог не произвести впечатления и на Агнес, и на Эдель.

— Ай, боже мой, что она наделала, — заорала Монце.

— Я не могу… не хочу на это смотреть! — в ужасе воскликнула Хуана.