Навстречу миру

Этот урок на собственном опыте усвоили индийские махараджи. В древности территорию нынешней Индии занимали отдельные царства, каждое со своим царем, или махараджей. Соседние регионы часто находились в состоянии вражды. Однажды после особенно сильных муссонных дождей все колодцы оказались наполнены до краев, и члены одного клана, проникнув на территорию соседнего царства, вылили яд в каждый колодец этой деревни. Только царский колодец остался нетронутым, потому что его охраняли стражники.

Яд вызывал безумное счастье. Все прекратили работать. За полями и скотом больше никто не ухаживал. Жители всю ночь танцевали на улицах, пели песни и безбожно флиртовали. Махараджа знал, что это его соперник устроил такое опьянение, чтобы уничтожить его царство. Он пошел на улицу и объяснил людям, что их обманул враг. Но все сошлись во мнении, что их правитель сошел с ума. Несколько дней он пытался образумить тех, кто потерял разум. Наконец, оторванный от людей, которых он любил, и одинокий в своем несчастье, махараджа выпил из этого же колодца и присоединился к буйному веселью.

Махараджа страдал от своей отделенности. Нам не обязательно проходить через это. Мы можем плыть против течения с помощью мастеров, мудрых текстов и своего собственного разума. Торговцы и охотники, которые встречали Миларепу, странствовавшего по заснеженным горам без обуви и одежды, принимали его за сумасшедшего. В свою очередь Миларепа считал безумцами их, ведь они продолжали сидеть в тюрьме, которую сами построили, в то время как ключ к освобождению находился у них в руках.

Я положил несколько рупий и удостоверение личности в карман рубашки, оставил рюкзак в гостинице и на рассвете отправился на поиски своей собственной мечты. Мой первый день, когда я буду медитировать на улице! Зловещий кошмар был забыт, его вытеснил энтузиазм. Воздух раннего утра освежал. Летом парк Паринирваны открывается для посетителей в шесть утра и закрывается в шесть вечера. Когда я пришел, охранники только открывали ворота. Они снова изучили мое непальское удостоверение и пропустили, махнув рукой. В тени рощи я снял верхнюю накидку, расстелил ее на земле и использовал в качестве подстилки. Я начал с размышления о своей мотивации.

Моя мотивация была такой же, как и на полу вокзала в Варанаси, такой же, как когда я сидел перед своим алтарем: освободиться от самостоятельно созданного страдания, чтобы привести к освобождению других. За последние несколько дней она ни разу не пошатнулась, хотя в моей медитации возникало больше отвлечений, чем обычно. Наша медитация всегда будет то более, то менее успешной. Если мы будем испытывать привязанность к тому, что считаем хорошей медитацией, тогда точно испытаем разочарование. Приверженность работе с умом означает, что мы придерживаемся намерения, устремления. Мы стараемся. Постоянные усилия в долгосрочной перспективе более важны, чем мимолетные результаты, неважно, насколько положительные.

Следующие несколько часов я выполнял простую практику пребывания в осознавании. А потом завершил ее, посвятив заслуги. Это последний шаг любой формальной медитации. Мы не оставляем заслугу, которую накопили, для самих себя, но отдаем ее другим. Я посвятил ее членам своей семьи, учителям, миру, всем живым существам. Посвящение заслуг – это способ поделиться, проявление того, что мы называем духовной щедростью.

После первых часов в роще свежесть раннего утра уступила место палящему зною. В парке почти не было посетителей, и я наслаждался относительным уединением. Но я был один, в новой обстановке, и это заставляло мои чувства быть начеку, даже несмотря на то что я снова оказался на закрытой территории под присмотром охранников. Я радовался этому убежищу, но не мог не отметить иронию происходящего. Это было совершенное место, чтобы поэкспериментировать с новой жизнью. Не в дикой природе, не опасаясь хищных животных, в уединении, но не в изоляции. Этот парк располагался где-то посередине между новым и привычным, проявление буддийской религии в индуистском городе… прямо как я…

Я встал и снова надел верхнюю часть своих одежд. Несмотря на жару, я по обычаю носил накидку, которая закрывала мое левое плечо, оставляя правое открытым. Этот ритуал не менялся – пока. Я уже выпил несколько чашек чая с сахаром, что противоречило моей обычной диете, но отказ от одежды – это уже было нечто из другой категории. Она была моей единственной ценностью, и мне требовалось время, чтобы отказаться от нее.

Я пару раз обошел парк, остановился у общественных туалетов, потом у колонки, где налил себе питьевой воды. Тоже впервые. Потом отправился на поиски еды.

Я остановился у самодельного уличного кафе с парой металлических лавок и навесом. Заказал самое дешевое и желанное блюдо: рис и дал. К моему удовольствию, чечевица была большой, желтой, такой, какую я знал по Нубри, и приготовлена она была очень похоже на то, как готовила моя бабушка. На несколько минут этот вкус перенес меня в детство, и я погрузился в воспоминания.