Навстречу миру

Потом я стал исследовать все более дальние районы, включая то место, где Кунда, кузнец, поднес Будде его последнею пищу, споры о которой ведутся до сих пор. Кунда был преданным последователем Будды, но весьма ограниченным в средствах. Самым большим благословением для него было принять и угостить учителя и его учеников. Легенда гласит, что однажды Будда почувствовал, что пища была отравлена. Для того чтобы защитить членов своей общины и не обидеть смиренного хозяина, он попросил, чтобы еду дали только ему. После этого Будда заболел. Вскоре он умер, лежа между двух саловых деревьев рядом с рекой Хираньявати. Спор идет о том, съел ли он ядовитые грибы или зараженную свинину. В ранних текстах при описании его последней пищи использовались оба слова – и грибы, и свинина[6]. Но поскольку свиней часто используют для поиска грибов, значение текста остается неоднозначным. Дом кузнеца Кунды отмечен небольшой ступой, но сам район больше похож на городскую площадь, чем на священное место. Там нет ворот или охранников. Ранним вечером дети играют на траве, семьи устраивают пикники, а молодые влюбленные прогуливаются по парку. Все эти занятия были такими знакомыми и обыденными, и я не мог вспомнить, когда бы еще сидел в общественном парке с единственной целью – получать от этого удовольствие.

Однажды вечером в сумерках я прогуливался по городку с намерением медитировать на улице так долго, как только возможно. В ту минуту, как я присел, рой комаров, густой как патока, опустился на мою голову. Я обернул верхнюю накидку вокруг лица и головы, потом развернул ее, чтобы накрыть ступни и кисти. Закончилось все тем, что я вернулся в гостиницу до наступления темноты. Ожидал ли я комаров? Нужно ли мне принимать все, что возникает, нужно ли мне подружиться с каждым маленьким комаром? Я знал теорию. Я понимал ее. Но… я же мог заразиться лихорадкой Денге после их укусов. Это было возможно, хотя на самом деле мысль о Денге пришла мне в голову уже потом, когда я искал оправдания для своего побега.

Глава 19 Случайная встреча

Спустя примерно десять дней в парк пришел мужчина, уроженец Азии. Он был довольно высоким, с темно-желтой кожей, около сорока лет. На нем были белая хлопковая рубашка на пуговицах, штаны хаки и сандалии. Я понятия не имел, какой он был национальности, но заметил, что он сел, потом встал, сел, встал – и так снова и снова. Он появился и на следующий день, снова сел, встал, сел, встал. Через несколько дней мужчина подошел ко мне и спросил: «Вы говорите по-английски?»

Я сказал: «Да».

«Вы монах?»

«Да».

«Вы медитируете?»

«Да».

Он сказал: «Я приехал сюда, чтобы медитировать, но у меня плохо получается, и я не могу долго сидеть. Вы не против, если я спрошу у вас совета?»

Он объяснил, что его учили анапанасати. На санскрите «сати» значит «внимательность», а «анапана» – дыхание: «внимательность к дыханию». Он пытался направить ум на дыхание, на ощущение того, как поднимается и опускается живот, на ощущение воздуха, проходящего через ноздри. Его научил этой практике буддийский учитель традиции тхеравада, распространенной в Юго-Восточной Азии. Но ум этого мужчины становился беспокойным, появлялись мысли, он начинал следовать за ними и не мог сохранять сосредоточенность на ощущениях дыхания.

Я объяснил ему, что нет необходимости избавляться от мыслей. Не превращайте мысли во врагов. Проблема не в них как таковых, а в том, что мы следуем за ними. Когда вы осознаете, что следуете за образом, представлением, событием в прошлом, планами на будущее, осознайте, что именно этого и нужно остерегаться. Когда вы теряетесь в мыслях или попадаетесь на удочку какой-нибудь истории, верните ум к дыханию. Потом я объяснил ему: «Если вы забываете про осознавание, значит, уже не медитируете. Дыхание – это якорь, который помогает сохранять с ним связь. Пока вы помните про осознавание, вы можете позволить мыслям приходить и уходить, словно через вращающуюся дверь. Никаких проблем».