Навстречу звездам

— На этот случай была готова концепция. В оккупированной России в случае массовых расстрелов протестующих неизбежно рано или поздно развернулась бы партизанская война, которая переросла бы в гражданскую. Было достаточно регионов, где сторонники коммунистов были в подавляющем большинстве. Русский народ — не туркменский, недаром его назвали самым непокорным на земле. Его очень легко можно обмануть, но откровенно запугать нельзя. В подобных экстремальных ситуациях даже молодежь, которая ранее была заражена буржуазным образом жизни, мгновенно преображалась и становилась достойной своих предков-ветеранов. Характерный пример — в 2000 году в горах Чечни через окружение пытался прорваться отряд национал-террористов — кстати, порожденных самой федеральной властью. На их пути встала шестая рота псковских десантников. Соотношение было десятки к одному в пользу врага. Десантникам предлагали деньги, угрожали, но они дрались до конца. Напоследок они, вызвав огонь своей артиллерии на себя, погибли сами, но и враг так и не вырвался из кольца. И если бы власть откровенно объявила народу войну, то такие герои появились бы по всей России, быстро сбросив с себя шелуху буржуазности — для прозрения необходимо всего лишь явление врага с ощеренной пастью.

— И что бы тогда началось?.. Какова была бы тактика партизанской войны? — спросили у Дениса молодые кубинцы.

— Тогда имели бы место мощная база поддержки партизан в лице всего трудового народа страны и сочувствие значительной части армии. Фашистская власть была бы не в состоянии контролировать огромные территории. В партизаны подалось бы множество спецназовцев и бывших военнослужащих. Выбирать в качестве главных мишеней госучреждения и армейские подразделения было бы конечно, с их стороны не слишком эффективно. Власть — как и вся олигархическая система — жила за счет продажи сырья за границу, поэтому они, помимо фронтального наступления из «красных» регионов в «коричневые», начали бы осуществлять экономические диверсии на магистралях в тылу противника.

— Взрывать железнодорожное полотно?

— Да, в том числе пускать поезда с металлами, предназначенными на экспорт, под откос. И, конечно, взрывать нефте- и газопроводы. Тысячи погонных километров контролировать было невозможно. А все месторождения как углеводородного сырья, так и металлов находились в глубине страны — как раз на расстоянии многих тысяч километров от границы и портов. Можно было бы «снести» линии электропередачи. А еще можно было бы парализовать железнодорожное сообщение. Ведь железная дорога была уже не такой, как во время войны. Можно было и не взрывать. Можно было влезать в управляющие компьютеры — как напрямую, так и посылать в систему автоматики и телемеханики искажающие сигналы — прямо по рельсам. А еще можно было бы с контактной сетью поработать. И не только обрывать — можно было бы путем определенного внешнего воздействия запускать процесс перехода системы электроснабжения железной дороги в состояние динамической неустойчивости. И тогда бы все «полетело». Железная дорога, трубопроводы и линии электропередачи, проходящие через тысячекилометровые пространства, не были рассчитаны на войну власти с народом. Кроме того, можно было бы в массовом количестве убивать бизнесменов-компрадоров… Народ тогда можно было только обманывать, но не более того!

— Да, если бы Путин все-таки решился на большее, то был бы запущен процесс подрыва экономической базы откровенно террористической диктатуры, согласился Гонзалес.

— А как же Бразилия до падения власти капитала? — спросил один из студентов. — Ведь пространства были те же, месторождения те же, но буржуазный режим тем не менее на протяжении десятилетий подвергал народ откровенному геноциду.

— Мой отец как раз работал над уничтожением капитализма в Бразилии, ответил Эрнесто. — Все было то же самое, да только народ отличался от русского. Подавляющее большинство его было неграмотно, опыта жизни при социализме он не имел. Трудящиеся долгое время не только не знали, как бороться, но даже и не осознавали необходимость борьбы. Они не знали другой жизни. Да и армия была качественно иной. Но даже несмотря на это, там в начале века начали резко усиливаться левые тенденции — достаточно взглянуть на итоги выборов. В 2002 году наиболее оголтелые проамериканские буржуазные круги лишились высшей политической власти с приходом к власти нового президента — прогрессивного политического деятеля Луиса Игнасио Лулы да Сильвы. А чтобы русский народ без «горячей» войны низвести на уровень бразильского народа того времени, потребовалось бы несколько поколений — да и результат был бы проблематичным. Проще было сократить его численность. Однако «пропускная способность» «газовой камеры» в экономическом концлагере была ограничена — всех уничтожить так и не успели.