Назад в космос

Это было настолько страшно, что чуть не сработал протокол аварийной расстыковки, но Евдоким был ледяной, а в глубинах космоса и не такое случается. Поэтому он впился в ее губы. Язык дракона был длинным и сильным. От тела Ахавы шел запах – острый, но приятный. Евдоким вдруг вспомнил, как в детстве ему довелось увидеть желтых цыплят – в биомодуле, где выращивали животных. Цыплята бестолково крутились в микрогравитации, Евдоким поймал одного и понюхал. Запах был такой же, как сейчас, – теплый и аппетитный, такой понятный и невероятный одновременно. Зарычав, он укусил ее за плечо, и дракон засмеялась. Освободившись, она повернулась к нему уже всем телом и обвила его руками и ногами, а затем резко оттолкнулась от стены, и они поплыли через весь отсек, отскакивая от его стен. Евдоким не запомнил, сколько это продолжалось, но когда все закончилось и они наконец разлепились, то у него уже не было сил ни шевелиться, ни думать, но только парить в невесомости, закрыв глаза и успокаивая дыхание.

* * *

– Ты был хорош, Евдоким Онил, – сказала дракон чуть погодя, когда они забрались в санитарный отсек и включили душ, превратив его в подобие сауны.

– Еще бы, ведь у меня больше двадцати лет не было женщины, – усмехнулся Евдоким.

– Это не считая двадцати лет в заморозке?

– Очень смешно!

– Вообще-то очень грустно.

– Честно говоря, я вообще не ожидал, что ты согласишься. Дракон и человек. Все произошло несколько неожиданно.

– А чего ты ждал? Романтики? Выпить вина, посидеть при светодиодах, держась за руки? Прелюдию, да? – дракон издевательски рассмеялась.

– Слушай, – решил сменить тему Евдоким, – может, все-таки расскажешь, зачем тебе Картоха?

– Можно и рассказать, – кивнула дракон, едва видимая из завесы водяного пара. – Ты ведь знаешь, что такое гравитационный маневр?

– Ну да, – кивнул Евдоким. – Он сильно топливо экономит. Если корабль пролетает мимо крупного небесного тела, например, планеты или спутника, то можно забесплатно или разогнаться, или затормозить. Если перед планетой пролететь, то притормозишь, если за планетой, то ускоришься.

– Верно, – согласилась дракон. – А ты когда-нибудь видел фильмы про инопланетное вторжение?

– Да вроде. В детстве.

– Если ты помнишь, то во всех таких фильмах инопланетяне сразу появляются на Земле или в любом другом месте, где люди живут. Вот их не было видно, и вдруг – хоп! – они уже сразу приземляются. Но мы-то с тобой понимаем, что межзвездные расстояния огромны. Чтобы их преодолеть, нужны запредельные скорости, а в конце путешествия топливо уже на исходе. Чтобы затормозить у Земли, приходится использовать гравитационные маневры. Очень много гравитационных маневров, и длиться это может десятилетиями, если не столетиями.

– Так Картоха – это инопланетный корабль?

– Не спеши с выводами, – предупредила дракон. – Картоха в первую очередь МЗО – межзвездный объект. В классической астрономии тема с МЗО изначально обстояла очень плохо. До 2017 года вообще считалось, что межзвездных объектов в Солнечной системе попросту нет, а все, что на них похоже по скоростям и траекториям, – это просто объекты, выброшенные из пояса Койпера и облака Оорта. А потом, в 2017 году, астрономы впервые зафиксировали пролет межзвездного объекта рядом с Солнцем. Он отличался необычайно вытянутой формой и темной поверхностью. Его назвали Оумуамуа. Это по-гавайски. Угадаешь, что значит?

– Длинная какашка?

– Почти. Гость издалека. А с учетом многозначности гавайского языка – разведчик и первопроходец. Решили поискать еще, используя более современные способы, и нашли тысячи кандидатов на МЗО. Некоторые из них находились на хорошо продуманных тормозных орбитах, которые рано или поздно привели бы их на орбиты внутренних планет – Земли, Марса, Венеры. Понимаешь, что это значит?

– Нет.

– Мы ни фига не одиноки во Вселенной.

– Да ладно? – без энтузиазма спросил Евдоким.

– Уверяю тебя. Найти гостей было непросто. Они, знаешь ли, не спешат показываться на глаза, так как на своих тормозных орбитах очень уязвимы, потому что двигаются предсказуемо.

– А их много?

– Не то чтобы много. Буквально несколько десятков кандидатов. Некоторые из них с нами действительно долго. Еще Христос не родился, а они уже начали свое торможение и все еще в процессе. Как мы предполагаем, большинство из них бессмертны, поэтому никуда не спешат.

– А как они… ну, выглядят?

– Корабли у них обычно небольшие. Хорошо экранированы. Почти ничего не излучают сами, а направленное на них излучение поглощают. Маскируются под обычные кометы. Анализируя их орбиты, мы можем даже сказать, откуда они изначально прилетели. Гости, как ни странно, у нас с разных звезд. Готова поспорить, друг с другом они не знакомы.

– А связаться с ними пробовали?

– Угу.

– И что?

– Большинство играют в молчанку. Типа, вы обознались, и мы не корабли, а просто мертвые камни. Мы называем их Молчунами. Но есть и те, кто отзывается, правда, предпочитают включать дурачка – моя твоя не понимать… Но есть и объекты, которые способны на нормальное общение, но тут уже, правда, дурачка приходится включать нам.

– Почему?