Назад в космос

По ходу моего выступления Быстрый Ворчун накатал полный дисплей комментариев. Например, заявил, что я специально подаю историю Левина так, будто бы тот разобрался в природе безынерционного энергообмена. В действительности ленинградский ученый нес ахинею! Физика вне светового конуса умозрительна, не имеет обоснования, провалена по всем контрольным экспериментам с расхождением на четыре порядка от теоретических величин. Создание работающего образца раструбного детектора было случайностью. Левину просто повезло. Он ткнул пальцем во Вселенную и получил результат. И хуже того, сразу показал своим последователям, что детектор можно использовать как оружие.

Я знаком с такой точкой зрения. Она распространена среди эфэмов, которые считают себя умнее других. Не спорю с ней, ведь не вижу предмета для спора. Ньютон тоже не понимал, как работает гравитация, что не помешало ему сформулировать свои законы. Но даже после Эйнштейна разве мы понимаем?

То же самое и с Левиным. Он пытался описать процесс через математику. Ошибся? Бывает. Кто-нибудь за триста лет сумел исправить его ошибку? Какой-нибудь великий физик на Земле, Марсе или Гее? Нет? Тогда и осуждать нечего. Технология работает и совершенствуется. Критикуете? Попробуйте сделать лучше.

За дисплеем Быстрого Ворчуна повалились восторженные стринги от местной школоты. Потом явилась Змеедевушка с Ультимы.

Такое прозвище я ей дал, когда она поделилась в чате, что на их ковчеге вымерли все любимцы, кроме пары видов неядовитых змей. Поэтому на Ультиме сложился целый культ ползучих гадов. Примерно как у нас вокруг кошек и крысок. Жизнь в тамошней экзосфере тяжелая. Она дальше остальных от Земли, почти тринадцать световых лет. Ковчег добрался туда полвека назад, еще не успел полностью разгрузиться. Звезда – красный субкарлик. Осваиваемая планета – суперзем-синхрон. Комфортная зона ограничена узкой полосой суши вблизи терминатора. Но зато там большое количество болот, которые после засевания земной флорой очень понравились змеям. Так что возникновение культа вполне оправданно.

Конечно, у меня никогда не было уверенности, что мои корреспонденты в реальности соответствуют своим профилям. Змеедевушка могла оказаться толстым обрюзгшим мужиком, бондом эфирной разведки Ультимы. Или неопределившимся подростком, который мечтает о карьере бизнес-эфэма. Впрочем, это не важно. Главное – Змеедевушка давала в чат разные неофициальные подробности о своей экзосфере, а в почте делилась закадровой политинформацией по принципу баш на баш.

После лекции она написала, что на Ультиме в ближайшие часы собираются отметить Левин-день грандиозной гражданской акцией. Все эфирные станции будут переведены в режим передачи поискового сигнала и направлены на экзосферу тройной звезды Омикрон Эридана, где находится легендарная планета Вулкан. Фронтмены Ультимы называют ее следующей целью экспансии.

Понятно, что акция совершенно бестолковая – вроде посылки сигналов инопланетянам в двадцатом веке, ведь на Вулкане нет эфирных приемников. Но символичная. Ультимцы считают себя передовым отрядом человечества. И собираются строить новый ковчег, когда смонтируют в своей экзосфере аккумулирующие разгонные блоки. По генезису там в основном германцы с Цереры, поклоняются Фонбрауну, верят в галактическую цивилизацию. Отсюда все идет. Только я сомневался, что у них получится что-нибудь путное. Мы, октябрята, тоже когда-то считали себя передовым отрядом, а потом пришлось отчаянно просить помощи у Лондиниума.

Школота стала бойко обсуждать готовящуюся акцию, а в чат пришел Тэтан Извещатель из экзосферы Ксену. Если судить по тому, что он пишет на открытых эфирных площадках, его можно принять за типичного служку Саентологической церкви. На самом деле он настоящий профессионал, уровня мистера Слотера. И вероятно, на своей планете занимает немалый пост в чиновничьей иерархии. Я понял это не сразу. Начал догадываться, когда увидел, как он ловко подстраивается под любой диалог, следит за реакцией собеседников, манипулирует. Потом он прямо предложил мне сделку – доступ к техническим архивам Ксену в обмен на сведения о дагерском движении. Я согласился. Ведь что такого злокозненного может учинить нам саентолог, который находится в двадцати световых годах?

Мы оба, конечно, хитрили. Я давал отрывочную информацию, ссылаясь на закрытость дагеров. Он предоставил мне доступ, который трудно назвать сколько-нибудь полным. Открывал архив частями, причем только те наборы файлов, которые сам определял своевременными. Но и этого оказалось достаточно, чтобы модернизировать наследственную станцию и чтобы камрады считали меня величайшим хакером всех времен.