Назад в прошлое. Между строк (СИ)

Линн отстранилась с мягкой улыбкой.

— Хорошей дороги, как доберешься, пришли мне сову.

— Да, конечно.

Элизабет отправила чемодан заклинанием в вагон и поднялась следом по ступенькам.

— Ой, Лиззи! — воскликнула тетя Линн, и Лизз обернулась. — Я совсем забыла. Письмо!

Линн протягивала ей конверт. Не совсем понимая, Элизабет взяла его.

— Оно пришло сегодня утром, — пояснила тетя. Лиззи опустила взгляд на подпись отправителя и удивленно подняла обратно. Оно было от Бредли.

Они переглянулись с тетей.

— Так Седрик или Бен? — хитро прищурилась Линн. Лизз только закатила глаза.

Поезд дал свисток, пора было заходить в вагоны.

— Сообщи мне, когда примешь решение! — крикнула Линн, перекрикивая шум поезда.

Лизз только кивнула, помахала рукой и зашла внутрь.

Кинув последний взгляд на Линн из окна, Элизабет пошла к самому отдаленному вагону, слава Мерлину, никого не встретив по пути. Она зашла внутрь — вагон был пуст — и заблокировала дверь заклинанием. Теперь до самого Хогвартса никто не смог бы ее побеспокоить.

Уже заняв место у окна, Лизз с удивлением обнаружила, что все еще держит в руках письмо от Бена. Нехорошие предчувствия закрались внутрь. Что–то подсказывало, что следующий семестр будет намного напряженнее предыдущего. Ей придется видеться с Беном каждый день. И возможно, пришло время как–то определить их отношения. А она сама пока не знала, чего от них хочет.

Немного посомневавшись, Лизз кинула письмо в сумку. А вместо него вытащила из сумки альбом.

В нем были изрисованы все листы, и уголки уже начали немного пачкаться и загибаться. Ее самые последние работы. Элизабет перевернула пару страниц и посмотрела на один из портретов. Седрик.

Набросок был выполнен живыми карандашами и принадлежал к серии портретов Чемпионов, о которых еще в начале семестра ее просила Чжоу. Флер Делакур, Виктор Крам. Поттер так и не был дорисован — лишь невнятные линии, обозначающие черты лица и очки.

Седрик был проработан лучше всех — и, казалось, совсем не отличался от себя настоящего. Она остро ощутила тоску по нему.

«Бен или Седрик?» — прозвучал в голове голос тети Линн. Но как можно было их сравнивать?

Элизабет перевернула еще пару страниц — хотела найти портрет Бена, но вдруг остановилась на другом рисунке. Это был портрет Ровены. Его они обсуждали с Линн, и тетя заметила их с Лиззи поразительное сходство… Но не это заставило ее замереть над рисунком.

«На ней твой медальон», — сказала тогда Линн.

Только сейчас, внимательней всматриваясь в рисунок, Элизабет все больше понимала, что с «ее» медальоном что-то не так.

Ровена улыбалась ей с портрета таинственной манящей улыбкой, будто призывая наклониться поближе. И когда Лизз это сделала, Ровена неуловимо пожала плечами, отчего нарисованный медальон на шее Основательницы перевернулся. И Элизабет отпрянула в удивлении: вместо гравировки орла на медальоне показалась двойная S. Знак Салазара Слизерина.

«– Что в медальоне, Салазар?

— Переверни и узнаешь…»

Забытые фразы из чужого прошлого. Лизз стало не по себе.

Она еще раз внимательно изучила рисунок. Но все было по–прежнему. Медальон неподвижно висел на грациозной шее Ровены. На золотом круге виднелась гравировка орла.

Ей просто показалось.

«Это все из-за того, что ты не выспалась», — мысленно сказала себе Лизз и медленно закрыла альбом. Только непонятное чувство страха и волнения от чего-то неизвестного, что ей еще предстоит узнать, еще долго не отпускало ее.

========== Глава 16 ==========

На улице было холодно настолько, что Элизабет не чувствовала пальцы рук. Она поднесла их ко рту и подышала. Наружу вырвался небольшой клубочек пара, но теплей рукам от этого не стало.

Лиззи приехала только вчера, а с утра за завтраком уже держала в руках расписание на семестр. Первой парой, как ни странно, оказалась гербология.

Ее соседки по комнате сидели рядом и обсуждали, как здорово было на каникулах в Хогвартсе и кто с кем пойдет в Хогсмид в эту субботу. Кира собиралась пойти с Лазаром, их поход на бал перерос в роман. А Чжоу говорила, что они с Седриком отлично отдохнули и после таких каникул можно с новыми силами приступить к учебе.

А как она провела каникулы? Элизабет нечего было им рассказать. Поездка в Лощину ни для кого не была событием с большой буквы. Кроме нее, конечно. Нее и Бена. Про Бредли она тоже не хотела распространяться. И уж тем более Элизабет держала в секрете свои видения и тревоги по поводу медальона. Может, ей и нужно было обсудить это с кем-то, но не с ними — такими счастливыми и беззаботными. Они бы просто не поняли.

В глубине души Лизз пожалела, что все же уехала и таким образом освободила Седрика от себя, а все его время заняла Чжоу. Седрик так и не ответил на ее лаконичное письмо, которое она набросала ему дома. Конечно, он мог быть просто занят, Элизабет хотела бы в это верить.