Назола (СИ)

  - Артём мне всё рассказал, - медленно проговорил Галицкий. - Он поступил с тобой подло, и ты имел полное право сделать то, что сделал.

  Рост опустил голову, глядя на свои исцарапанные руки.

  - Дальше должно последовать "но", - с усилием вымолвил он и криво усмехнулся.

  Галицкий тоже отвёл взгляд, невидяще уставившись на деловито урчавший поодаль маленький жёлтый экскаватор.

  - Но я бы не стал тебя искать и донимать, если бы всё не было очень серьёзно, - отрывисто сказал он и, помолчав, добавил. - Если бы всё было просто капризами моего избалованного принца... ты же раньше так его называл? Принц! - он через силу улыбнулся и снова посмотрел на Роста. - Он ничего толком не ест, не выходит из дому, лежит в своей комнате, огрызается или отмалчивается... пускай, но он... - Галицкий глубоко вздохнул и потёр ладонью лоб. - Больше всего я боюсь, что у него рецидив, а он и слышать не хочет про обследование.

  - Рецидив? Обследование? - Рост вскинул голову. - Какое ещё обследование?

  - Он тебе что-нибудь рассказывал про то, что жил в Германии, когда ему было двенадцать? - быстро поинтересовался Галицкий, подавшись к нему.

  Рост нахмурился:

  - Да, когда я спросил, не хочет ли он уехать за бугор. А что?

  - Он там лечился, в клинике гематологии. Острый лимфобластный лейкоз. Рак крови.

  Рост впился в Галицкого потрясённым взглядом:

  - Что?..

  - Тогда мы успели... и наступила ремиссия, - всё так же ровно продолжал тот, вслепую нашаривая в "бардачке" сигареты. - Я закурю? - он обернулся к Машке, и та молча кивнула, тихонько поглаживая запястье Роста. - Но я боюсь, что... симптомы вернулись. Не все, но некоторые. Ему нужно немедленно обследоваться в отделении гематологии. Но он не хочет и слышать об этом! Последние три дня он из своей комнаты даже не спускается... и дверь запер. Понятно, что ещё день, и я вынес бы дверь и вызвал "скорую". Но очень сложно спасать человека, который... не хочет жить. Он... он сказал мне: "Вот и слава Богу... а то я сам не решался"...

  Галицкий торопливо затянулся сигаретой и снова беспомощно потёр ладонью лоб.

  - Рост... - отчаянно прошептала Машка, сжимая его руку.

  - Я понял, - коротко ответил Рост и распахнул дверцу машины. - Предупрежу Малхаза, что сегодня не вернусь.

  Галицкий и Машка неотрывно на него смотрели, пока он толковал с бригадиром. Рост спиной чувствовал эти взгляды.

  "Вот..." - остро и больно стучало у него в голове. Только одно это слово: "Вот".

  "Вот и слава Богу... а то я сам не решался"...

  Вернувшись к "лексусу", он уселся на прежнее место, хлопнув дверцей, и Галицкий завёл мотор, а потом так резко взял с места, что Роста с Машкой вдавило в велюровое сиденье, а из-под колёс брызнула грязь и щебёнка.

  - Чтоб вы знали, - выпалил Рост, упёршись локтем в спинку переднего сиденья, - я с ним спать всё равно не собираюсь!

  - Ро-ост! - охнула Машка, и он свирепо отмахнулся:

  - Я не знаю, как с ним говорить и что говорить! Я, блядь, не психолог, а он не дурак и сам всё понимает! Да я его просто придушу, долбоёба! Жить он не хочет! Захочет, как миленький! - он умолк, раздувая ноздри, и выдернул свою руку из Машкиных ладоней. - Отстань, женщина! Хорош меня наглаживать, я тебе не кошка!

  Андрей Филиппович едва заметно улыбнулся, глядя на них в зеркало.

  - Послушайте, - снова заговорил Рост, передохнув. - Он рассказывал, что его мать не объявлялась с тех пор, как уехала в Финляндию. Действительно не объявлялась или вы её к нему не пускали?

  Он поймал в зеркале испытующий взгляд Галицкого.

  - Ты не это хотел спросить, верно? - спокойно отозвался тот. - Ты хотел спросить: неужели она не рвалась к Тёмке, когда с ним такое случилось? Нет. Не рвалась. Но объявилась позже, когда стало ясно, что всё обошлось... и я не допустил её к нему больше, ты прав. А он не узнал этого.

  - Как же так?! - вскрикнула Машка. Глаза её опять переполнились слезами.

  - Лия - она просто такая... бабочка, - мягко пояснил Андрей Филиппович, уставившись перед собой на дорогу. - И любит только порхать. Радоваться, наслаждаться жизнью. И ещё - себя. Вот и всё. Горе, болезни, проблемы - это не для неё. Она бежит от них и выжидает, когда они сами решатся. Кем-нибудь сильным. Я, конечно, забаловал Тёмку, каюсь, он тоже привык получать всё, что захочет... но он - не такой.

  - Андрей Филиппович, - тихо попросил Рост, коснувшись его плеча, - не сейчас... но потом, когда-нибудь... вы всё равно скажите ему, что она его искала. Потому что ему до сих пор очень больно, - он дождался неохотного кивка Галицкого и прибавил решительно: - А теперь расскажите мне про эту болячку, про этот самый лимфобластный лейкоз. Потому что я должен знать.

  ...Они попали в обычную вечернюю пробку и подъехали к особняку Галицких уже в сумерках. Светилась только пара окон на первом этаже, в комнатах, где жили Дэн с Арамом, да фонари над крыльцом и вдоль садовой дорожки.

  Окно Тёминой комнаты не светилось.

  - Если он тебе не откроет... - начал было Андрей Филиппович.