Назола (СИ)

  Тёма тщательно готовил операцию, которую собирался провернуть с ничего не подозревавшим Ростом. Готовил, как какой-нибудь фельдмаршал Маннергейм, заглушая шёпот дурацкой совести твёрдым голосом рассудка. Ясно же было, что после всего Рост будет ему, Тёме, только благодарен! За то, что тот снял с него ржавые моральные оковы!

  Пусть и не совсем честным и чистым способом. Но снял же! "Долго в цепях нас держали, долго нас голод томил..." типа.

  - Давай в клубняк смотаемся, - небрежно предложил Тёма Росту пятничным вечером, после очередной изматывающей записи в студии.

  - Не ходок, - лаконично и с некоторой настороженностью откликнулся тот.

  Тёма демонстративно вздохнул:

  - Я же тебе не в гей-клубе предлагаю оттопыриваться, балбес! В обычном притоне для нормальных, - он намеренно подчеркнул последнее слово, заранее зная, что оно гарантированно взбесит Роста.

  - А кто тут ненормальный? Или нормальный? - предсказуемо ощетинился тот, попавшись на удочку. - Просил же не говорить так никогда! Ещё раз услышу - вломлю, чесслово!

  - Това-арищ сержант, вы всё обеща-аете и обеща-аете! - хихикнул Тёма и ловко увернулся от карающей длани Роста, поймав эту самую длань и крепко сжав обеими ладонями. - Ну пожалуйста, давай расслабимся чуть-чуть. Чего ты брыкаешься? Выпьем, музыку послушаем. Я прикольное место знаю. Поехали, а? Ну Ро-ост!

  Он воззрился на хмурое лицо Роста - воззрился невинно и умоляюще. На отце этот взгляд был им отработан пятьсот миллионов раз и действовал безотказно - даже на такого твердокаменного зубра, каким являлся Галицкий-старший! А уж такому телёнку, как Рост, и вовсе не суждено было с Тёмой справиться.

  - Вот пристал, - буркнул "телёнок", начиная давать явную слабину. - Может, Машку тогда вызвоним?

  - В другой раз, - дипломатично, но решительно отказал Тёма. Машки только не хватало на его военной или хирургической - непонятно, какой - операции!

  "Подлой", - мрачно подсказал внутренний голос, но Тёма немедленно отвесил ему яростного пинка, чтобы тот заткнулся. Что за хуйня, в самом-то деле! Хватит заниматься самоедством! Всё, что он задумал, было только к лучшему для Роста!

  Тёма же любил его!

  Последняя, такая простая и естественная мысль сразила его наповал. Он уставился на Роста во все глаза, позабыв дышать. Ноги у него подкосились, как чужие.

  Это чувство, равного которому он не испытывал никогда - этот лютый мучительный голод, эта болезненная жажда, это смятение - на разрыв аорты... выходит, всё это и было любовью?!

  - Рост... - шёпотом позвал Тёма, глядя в его непонимающее лицо, в распахнутые голубе глаза под светлым чубом, который тот, по своему обыкновению, нещадно теребил. - Рост...

  - Эй, чувак, ну ты чего? - заботливо и уже с некоторой тревогой спросил тот, беря его за плечо. - Чего загоняешься-то так? Ну, пойду я, пойду в этот твой клубняк, не парься только!

  - Я не... парюсь, - выговорил Тёма более-менее внятно, прижав локтем прыгающее сердце.

  Он должен был сделать то, что спланировал! Он потом объяснится с Ростом. Он признается, что это всё затеял, пропади оно пропадом, только ради него, из любви к нему! Рост поймёт, в каком Тёма был отчаянии! Он простит! И... и ведь уже к утру они оба окажутся в раю, в том раю, который Тёма им обоим устроит!

  Он чувствовал себя Богом.

  И последним подонком впридачу.

  - Поедем тогда, - сглотнув, сипло произнёс он.

  И они поехали.

  Клуб назывался "Калебас", но в той тусовке, где Тёма раньше крутился, - теперь ему казалось, что это было сто лет назад, в эпоху до-Роста, - его резонно называли "Расколбас". Там и вправду был годный ди-джей, улётный музон, правильный танцпол и качественное пойло. Не гей-клуб в чистом виде, но "нетрадиционно ориентированных" среди посетителей хватало. Тёма только надеялся, что Рост не удерёт сразу, ибо сам он, потрясённый своим открытием истинных к нему чувств, навряд ли бы смог его удержать.

  Но Рост не удрал и, судя по всему, даже не подумал об этом ни разу. Физиономия у него, едва они вошли внутрь, стала и охреневшей, и насмешливой, и взбудораженной одновременно. Это было до того умилительно, что Тёму опять кольнули угрызения совести по поводу спланированного им предприятия. Но отступать он уже не мог и не хотел. Чего ради? Он же всё бесповоротно решил!

  Танцпол, болтовня, выпивка, снова танцпол, и снова болтовня с какими-то левыми полузнакомыми чуваками, которые, конечно же, пялились на Тёму и Роста с пониманием: интересно, взбесился бы Рост, сообразив, в чём подоплёка этих взглядов?.. Танцпол и музыка, бьющаяся в крови, шалые глаза Роста, блаженная его лыба - Боже, как удачно Тёма додумался начать с этого паршивого "Калебаса"! Вряд ли где-то ещё Рост завёлся бы вот так легко, с пол-оборота!

  Тёму и самого уносило, как на доске серфинга: он поймал волну, выпитое пойло горячило кровь, как и взгляд хмельных горящих глаз Роста.

  - Споём, может? - выдохнул тот прямо ему в ухо, заглушив пульсацию музыки, и указал на концертный пятачок перед танцполом, где зачастую выступали приглашённые владельцем клуба звездульки разной величины.