Назови судьбу

Жак панически боялся собак. Этот страх не смогли искоренить даже во время обучения, эксперимент, частью которого он был, не исцелил от травмы, полученной в глубоком детстве, когда его покусал соседский пес. И непроизвольно Жак Валеро отступил. Приблизившиеся парни потребовали часы и бумажник. Алейда попыталась было с ними поговорить, объяснить, кто она, но, к ее изумлению, Жак без сопротивления отдал и часы, и все деньги, которые были при нем. Он чувствовал, как по спине от ужаса бежали холодные струйки пота, перед глазами стоял туман, и единственное, чего ему хотелось, это чтобы поскорее убралась оскаленная пасть, которая заслонила собой все остальное. Ему казалось, что собака и правда заслоняет Вселенную, для него она была сейчас больше, чем космос, она была словно всем Мирозданием и не существовало ничего, кроме нее. Однако, к счастью, грабители оказались весьма мирными и, получив желаемое, тут же бесшумно скрылись в переулке. Жак с облегчением вздохнул.

Теперь, когда парализующий страх отступил, им завладело чувство еще более сильное, чем страх, – мучительный стыд. Ибо Жак стеснялся своей трусости, которую считал Ахиллесовой пятой. Это была тайная сторона его натуры, о которой не знал почти никто, он тщательно скрывал слабости, ограждался от мира непреступной стеной, и чужим сюда не было дороги, да и своим тоже. Жак хорошо помнил тот факт, что девушки не любят трусов, – однажды, еще в ранней юности, из-за подобной сцены он потерял любимую, которую побоялся защитить. Теперь он покрыл себя позором в глазах Алейды. Конечно, она была не любимой девушкой, а всего лишь фальшивой невестой, которую он как раз сегодня собирался бросить, но все-таки ему больно осознавать, что теперь и она тоже знает… Знает, что он уязвим, что вовсе не супергерой, каким казался женщине до этой унизительной сцены.

Они молча шли по переулку, Жак чувствовал, как колотится сердце, а кровь приливает к щекам.

– Жаль, хорошие были часы, – нарушила, наконец, молчание Алейда. – Не повезло нам сегодня. Но это ничего! Завтра пойдем и купим новые. Я же как раз ничего тебе не подарила на прошлый день рождения.

– Я тоже тебе ничего не подарил…

– Ты мне постоянно что-то даришь, – улыбнулась женщина. Жак не нашел, что ответить: он не помнил, чтобы вообще что-то дарил Алейде, тем более «постоянно».

– Ты боишься собак? – спросила вдруг она совершенно буднично, Жак кивнул, в горле пересохло и он просто не смог произнести ни слова. Алейда тоже кивнула и вдруг заговорила о другом. К изумлению Жака, она больше ни разу не вернулась к этой теме. На вечер он забыл о кольце и о расторжении помолвки, пытаясь понять, что же на уме у женщины, а потом с удивлением понял, что его самый страшный стыд не кажется ей чем-то особенным. Она никак не отреагировала на великую тайну, которую скрывал он так долго! Для нее это было чем-то совершенно естественным, и внезапно Жак осознал, что женщина просто приняла его. Именно его, настоящего, а не героя, сделавшего красивый жест, неожиданно подарившего ей кольцо в кафе на площади. Она принимала его таким, какой он есть. И это оказалось чертовски приятно, потому что уже много лет Жаку, привыкшему всегда притворяться, не удавалось побыть самим собой.

Время шло. Ему снова звонили подельники, он и сам понимал, что эта лже-романтическая история непозволительно затянулась. Алейда ждала свадьбы. Партнеры ждали камень. Пора заканчивать, и Жак непрестанно искал благоприятного момента, чтобы сообщить Алейде о разрыве помолвки, о своем скором отъезде, и даже правда купил билет в Европу.

И вот тут-то, возвращаясь домой с твердой уверенностью, что сегодня он поговорит с Алейдой, – потому что завтра ему нужно передать камень в Мехико курьеру и сразу отправиться в аэропорт, чтобы вылететь в Европу, – Жак услышал позади знакомый голос:

– Валеро!

Жак Валеро остановился, не оборачиваясь, мысли с космической скоростью замелькали в его голове. Что делать дальше?! Бежать? Повернуться? Что-то сказать? Но что именно сказать?

В итоге он выбрал просто повернуться. Позади стоял Роберто Асанья. Один, полиции рядом не было. Он стоял, широко расставив ноги и опустив руки, без оружия. Спокойно и уверенно. Жак Валеро мог бы убежать, но почему-то не захотел. Надо, наконец, выяснить, что нужно этому слишком назойливому сеньору, от которого ему все же удавалось ускользнуть прежде. Они медленно сделали несколько шагов навстречу друг другу.

– Приветствую, – первым кивнул Роберто, нарушив молчание. – Выследить тебя было непросто.

– Это снова вы, докучливый сеньор? – Валеро скорчил недовольную физиономию. – И что вам опять нужно? Ваши люди искали, ничего не нашли, с меня сняты все обвинения.

– В отличие от мексиканской полиции, я тебе не верю, – спокойно ответил Роберто. – И хорошо знаю, что оба сокровища у тебя.

– Все это просто глупые домыслы, – Валеро рассмеялся и пожал плечами. – Фантазии, обычно живущие в головах лентяев, которым нечем заняться и у которых нет своей жизни.

– А что ты делаешь в Мексике?