Не ангел

«Меридиан» побил все рекорды по продажам и собрал целый букет восторженных отзывов критиков, в том числе в таких придирчивых изданиях, как «Обсервер» и «Манчестер гардиан». Вскоре появилось третье издание книги. Все книжные магазины заказали огромное количество экземпляров на Рождество. Казалось, каждая семья: папы и мамы, дедушки и бабушки — покупали «Меридиан» в качестве рождественского подарка. Ходили слухи, что даже принц Уэльский заказал несколько экземпляров для своих бесчисленных крестников.

По мере приближения Рождества настроение у Оливера улучшалось. Дела вроде бы шли неплохо: недавно изданный томик поэзии военных лет был одобрен во всех литературных обозрениях, продажи словарей и классики снова выросли, вышел двухтомник мифов Древней Греции, и было сделано еще одно крайне удачное приобретение: биография королевы Анны, написанная со знанием дела и хорошим языком, — сочинение леди Аннабеллы Мьюирхед. Это была последняя книга в серии блистательных биографий, вышедших из-под ее пера, и первая, опубликованная в «Литтонс». Селия купила книгу после долгих и утомительных переговоров, и на сей раз камнем преткновения стал не гонорар, а уверенность леди Аннабеллы в бережном и почтительном отношении к ее творению.

— Я окончательно решила доверить королеву Анну вам, — сказала она Селии. — Несчастная женщина. Вы представляете, семнадцать детей — и только один пережил младенческий возраст. Я чувствую, что компания, которая способна издавать книги так, как вы издали «Меридиан», меня устраивает. Но я настаиваю на моем одобрении окончательного варианта текста. В прошлом у меня бывал не вполне удачный опыт с редакторами. Я научилась быть осторожной.

Селия заверила ее, что, конечно, за автором остается право одобрить окончательный вариант текста, и контракт был подписан. Это резко поубавило критику Оливера в ее адрес. Он был весьма благодарен жене за новое приобретение. Однако к другому ее проекту — о жизни женщин во время и после войны под названием «Женщины на этой войне» — он отнесся более чем прохладно, хотя к изданию готовился уже четвертый выпуск.

— Да, издание идет неплохо, — согласился Оливер, — но эта книга не соответствует уровню «Литтонс», она слишком примитивна.

Огромным усилием воли Селия заставила себя промолчать. Но ее неожиданно поддержала ММ.

— Послушай, Оливер, — заявила она на одном из ежемесячных совещаний, которые — к огромному облегчению Селии — снова начала регулярно посещать. — Прекрати, наконец, постоянно тарахтеть о том, что́ издавать, а что́ нет. Время сейчас нелегкое, и если книги сносные и хорошо идут, значит надо продолжать их выпускать.

Оливер ничего не ответил, но позже, когда они остались наедине в кабинете, ММ сообщила Селии, что Оливер, как ей кажется, стал просто невыносимым.

— Я понимаю, что на него повлияла война и все такое, но он вернулся уже давным-давно, и, по-моему, тебе хватит церемониться с ним, Селия, иначе мы останемся с грудой всякой белиберды, которую никто не захочет читать.

Селия подошла к ММ и крепко обняла ее.

— Как же я по тебе соскучилась, — призналась она и рассказала ММ о предложении Джека издавать военную литературу и о реакции Оливера.

— Мне кажется, не такая уж это плохая идея, — высказалась ММ, — такого рода книги люди станут приобретать для своих библиотек. Продажи будут, возможно, невелики, но… В общем, по-моему, стоит согласиться. Я буду голосовать за. — Селия решила, что ММ, как и Оливер, просто руководствуется родственными чувствами, но та словно прочла ее мысли. — Я не очень-то уверена в том, что это можно поручить Джеку, — добавила она с несколько мрачной улыбкой, — за ним пока что надо присматривать. Не успеешь оглянуться, как он уже устанет, ему сделается скучно и он примется за что-то еще. Кстати, у него много весьма полезных связей. А мысль сделать книгу из дневников твоего прадеда, по-моему, просто превосходна.

— Ну вот разве что только она, — хмуро заметила Селия, но в результате проголосовала за проект Джека. Одолеть трех Литтонов ей было не под силу.

— Дорогая моя! — воскликнул Джек, входя поздно вечером в гостиную, где она сидела и читала. — Дай сжать тебя в объятиях и выразить мою признательность. А это мой подарок тебе.

— За что? — скромно спросила Селия, хотя, разумеется, знала, и сдержанно поцеловала его в ответ.

— Как? За согласие, чтобы я присоединился к вашей чудной компании. Оливер ясно дал мне понять, что этого не случится, пока ты не одобришь.

— Неужели? — удивилась Селия.

— Абсолютно точно. Ты знаешь, как он ценит твое мнение во всем, выше для него только Бог. Ну же, открой подарок.

Она вскрыла маленькую коробочку из «Асприз». В ней лежала золотая брошь в форме дерева, усыпанного маленькими бриллиантовыми листочками, — очень красивая и, конечно, страшно дорогая. Селия улыбнулась Джеку и позволила ему приколоть брошь к платью.

— Смотрится очень красиво. Прямо создана для тебя. Наверное, ювелиры однажды видели, как ты проходила мимо, не иначе.