Не без греха (СИ)

Хосок немного продрог, взглянул на заплаканную дождём визитку, на исчезающие вдали красные фары авто. Как бы он ни крутился, такой суммы каждую неделю ему ни за что не достать.

Совсем скоро он позвонил.

========== Глава 7. Консервные банки. ==========

Каникулы созданы для развлечений. Или хотя бы для отдыха. А если удаётся совместить и то, и другое, то можно смело заявить - время тратится не впустую.

Тэхён спускал деньги, кутил, встречался с Юнги, но не состоял с ним в отношениях, это здорово облегчало им жизнь: можно было спать, с кем захочется и не выносить друг другу мозги. Не пара. Если у одного нет времени даже на быстрый перепихон, второй обязательно находит альтернативу. Пожалуй, они подходили к вопросу о сексе рационально и часто замечали, что сходятся по многим вопросам вообще. Юнги шутил, что они могли бы стать братьями. Тэхёна не пугало даже это: он смог бы лечь и с родственником. Сумасшедшинка оставалась одной из его приятнейших черт, которая билась искажением в Юнги, никогда не бывшего пай-мальчиком. Их туго стягивало.

Юнги бросил одну из работ, аргументировав просто: «Гребанные ваши каникулы». Он часто созванивался с неким Намджуном и спрашивал, когда тот уже подыщет маломальски годное занятие, поскольку день уплаты долгов приближался неминуемо, а денег не хватало. Тэхён не предлагал помощь лишь потому, что Юнги запретил и пытаться.

— Я не буду доить тебя, как золотую корову. Такое не по мне, я должен чувствовать, что вкладываюсь.

— Могу платить за секс, — подмигнул Тэ.

— Ни воны от тебя не возьму, — Юнги ухватил его за воротник и сердито прошипел по слогам, — ни во-ны. Усёк?

И виной тому не гордость. Ещё один долг, ещё одна жила. Юнги попросту не потянет, если начнёт, чует, где провалится в зыбучие пески.

Тэхёну дико нравилось время, когда они гуляли только вдвоём, закидываясь дешёвыми лекарствами, а потом ловили огоньки на автостраде, бежали наперегонки по обочине моста, смеялись и держались за руки. Прочь из дому допоздна, телефон отключен, мозги выпущены на свободу. Мир становился прекрасным, нет - лучшим, он превращался в человека и обнимал, обнимал, обнимал. Вместе они выглядели уместными и нужными, не то, что остальные, скучные и забитые правилами двуногие монолиты.

Как-то они взобрались на фуру, уснувшую на автостоянке, и Юнги закурил. Искрящееся оранжевое огниво при затяжке напоминало кровь. Тэхён смотрел, приоткрыв рот, точно на седьмое чудо света.

— Держи, — Юнги закашлялся и передал бычок.

— Что это?

— Гашиш. Параша, правда. Не пробовал ни разу?

— Обижаешь.

Тэхёна разморило, он затянулся и закатил глаза. Под дурью реальность воспринималась грандиозной галлюцинацией, прогулкой по калейдоскопу и мягким коридорам. Тэхён больше не зависим от мнений и рейтингов, он эфемерный никто и мнения ему не указ.

— Так уныло, — выдохнул он и заулыбался, роняя голову на подставленное плечо.

— Что именно? — Юнги перенял бычок.

— Я не хочу жить так, как живу, но в других условиях не очень-то себя представляю.

Под фонарём скопились клубы мошкары, Тэхён видел в тех кругах маленькие волны, наплывающие друг на друга, почти Инь-Ян.

— Не, Тэхён, в других ты не протянешь долго. Поверь, я видел похожих, которые загонялись от скуки, скажем, метадоном, а потом.. — он помотал головой. — Бля, нет. Даже вспоминать не хочу. Помойные крысы и то заслуживают больше уважения, чем опустившиеся звёздочки.

— Так я, по-твоему, «звёздочка»? — Тэхёна насмешило слово, он залился беззвучным ненормальным смехом, его тут же подцепил Юнги.

Несколько минут они смеялись, как угорелые, а люди, изредка проходящие по тротуару вдали, озирались на них и прибавляли шагу. Боялись напороться на отпетых маньяков.

— Блин, сейчас так хорошо, всегда бы так… — блаженно протянул Юнги, откидывая убитый косяк.

Он повалил Тэхёна на спину, нашёл его губы и долго обсасывал язык, наслаждаясь его пальцами, ковыряющими макушку и шею.

Под ними стыл ребристый холодный металл контейнера, ниже асфальт, а свысока, за миллионы световых лет, умирали звёзды. Юнги отпускал замедленно, течение времени шло вспять. Проводя языком по шее Тэхёна, спускаясь к ключице, он уходил в прошлое, в годы, где бегал по улицам сухощавым подростком, в месяцы, где плакал и минуты, где кричал младенцем. Тэхён напоминал ему о чём-то очень важном, что Юнги упустил по невнимательности. Ладонь легла на грудь. Сердце Тэхёна колотилось быстро-быстро. Горячий, как все, как и предыдущие, кого приходилось ласкать, но его дыхание другое.

Все эти нелепые обострившиеся чувства ни к чему. В изменённом состоянии сознания они разве могут быть и частично правдивы?

Гашиш и впрямь попался неважный.

***

Однажды Юнги присмотрелся к Тэхёну внимательнее и пригласил его в особое местечко, рассчитывая, что тот созрел.

— Что ещё за местечко? Я там везде побывал.

Они лежали на кровати голова к голове и наблюдали за тем, как лениво вращаются лопасти вентилятора на потолке. После секса мучила жажда, и Юнги взял из холодильника по пиву, кинул Тэхёну банку.