Не бракованная

Марк. Взял. Тристан. На. Руки.

Меня он всё время тащил, заставлял следовать за ним. А её унёс, почему?

– Что Тарас сказал Марку?

– Сказал, что она заслужила поощрение за стойкую реакцию на боль.

– Тут ещё и поощряют? – с недоверием спросила я.

Кэти замолчала, когда в гостиную вошла Кристина. Женщина посмотрела на нас и пошла на улицу. За ней шла Татьяна.

– Я боюсь, что мы её вообще больше не увидим.

– Не говори так, – беспокойно промямлила Кэти.

Татьяна с Кристиной вернулись с ученицами. Всех посадили за газеты. Читать новости почти обязанность. Меня отчитали, что я читаю с чужой газеты, поэтому я взяла себе другую.

Когда в руках девушек находилась уже третья газета, а текст перед глазами начал размываться, учителя собрались в гостиной и попросили отвлечься. Марк переоделся, я впервые вижу его не в спортивном костюме. Сейчас он в синих джинсах, с порванной тканью на коленях, и в сером полосатом свитере. Девушки не могли носить такую одежду без позволения мужа.

– Тристан поранилась, – начала директриса. – На ваших телах не должно быть ран, поэтому она наказана за свою неуклюжесть.

Застыли все. Сердце остановилось у каждой, видно по ошеломлённым взглядам. Кэти ошиблась. В этом месте нет поощрения. Наказания за всё.

– Она будет жить на улице два дня, и учиться ходить. Для неё будет только обед.

По ночам на улице холодно, она может простудиться, тем более если организм не будет получать пищи. Но никого не волнует, что будет с ученицами в этих стенах. Учителя не знают пощады, не имеют представления о добре и справедливости. В их душах заложена одна цель – причинять боль.

Тарас и Марк внешне совсем непохожи. Разные формы лица, разрез глаз, цвет волос. Я всё же смогла понять, что у Марка волосы ближе к каштановым, а у Тараса чисто чёрные.

– Девушка будет находиться на заднем дворе. Марк, как джентльмен, принёс её на руках на улицу и бросил на землю.

Все повернули головы на парня. Ни одной эмоции.

Мы уже давно поняли, что попали в ужасное место, но с каждым днём учителя подтверждали это.

Упала – наказана. Сказала слово – наказана. Неспортивная – наказана. Родилась девушкой – наказана.

На обеде с нами опять сидели парни в костюмах, передо мной сидит уже другой. Он щурился, когда я разрезала ножом мясо. Следил, как я ем. Как сижу. Каким взглядом смотрю на него.

Глаза у него выглядят добрыми, голубая радужка делает его лицо ещё милее. Но ухмылка на мясистых губах, портила ту доброту.

Все доели, пошли вопросы. Я сосредоточилась, готовясь ответить правильно.

– Женщины – это кто?

На подобном вопросе замешкались все. Я примерно представляла, какой правильный ответ, так и ответила, когда очередь дошла до меня:

– Никто, – в голове я пробурчала это, а на деле сказала повседневным голосом. Не хочу снова лишаться рук.

– Она, – парень перед Наташей указывает на девушку пальцем.

Всё то же самое, что со мной: Марк встаёт, направляется к девушке, но Наташа не убегает, ждёт своей участи.

Он идёт к ней, рассматривает с ног до головы, и вдруг начинает улыбаться. Никогда не видела, как он улыбается. На щеках образуются глубокие складки, глаза становятся ужи.

– Если ты считаешь, что девушки живые существа. Так она ответила? – повернулся к парню, тот кивнул ему. – А это неправильный ответ, потому что вы – никто. Сделаем из тебя парня, будешь хоть кем-то.

Наташа хватает свои длинные волосы, уходящие за ягодицы.

– Пойдём. Сейчас я буду твоим личным парикмахером.

– Ты не посмеешь! – Наташа пошла большими шагами назад, Марк спешно надвигался на неё.

– На лысо? Отличная идея, – Марк рассмеялся. Пару веснушек попало в складки кожи щёк.

Наташа не поняла, что убегать бессмысленно. На моём примере она не научилась, и Марк поймал её даже раньше, чем она выбежала из столовой. Парень уронил её на пол, зажал телом и не давал ей вырваться, пока она кричала и била кулаками по полу.

Во мне смешанные чувства, когда он лежит на ней. Мне жаль Наташу, но она считала себя красивее других и лучше, за это ей придётся заплатить. А в другой частичке меня – недовольство, что Марк глядит на неё так близко своими многоцветными, разными глазами.

Неизведанные чувства, когда хочется скинуть кого-то от другого и больше не видеть их вблизи друг друга. Перекрещивание ненависти и волнующих ощущений внутри – слишком явное.

Поднял её, обхватил руками, потащил на выход. Исчезли с поля зрения. В помещение опять тишина.

На выход, наконец-то, подальше от всех пристальных взглядов. Я вышла последняя, но остановилась, спрятавшись за открытую дверь, услышав имя учителя физкультуры.

Я прислушалась.

– Кто сегодня по очереди на борьбу с Марком? – с весёлой ноткой спросил Тарас

– Я пойду.

– Не боишься? Мой сын в последний раз уложил тебя, как щепку, – смех Тараса ужасен, слишком хриплый. Будто прокуренный.

– Я тренировался и готов научить новым приёмам Марка.

– С каждым годом девчонки всё строптивее. Мне нужно, чтобы он мог останавливать учениц, и, если потребуется, одолеть сопротивление.

– Знаем и обучаем.