Не бракованная

Марка обучают драться, чтобы он становился сильнее, злее, эгоистичнее. Эти парни не просто проверка девушек, это те, кто создают условия для наказания. Условия для обучения Марка.

Последний выходной прошёл практически также, как первый, только не было ни одного наказания. Когда Наташа вернулась полностью лысая и в слезах, все испугались за свои волосы и вели себя, как можно тише. Тарас смеялся над её голой кожей головы, выкидывая разные неприятные издёвки. Наташа потеряла себя вторая.

От волнений из-за нового учебного дня, я не могла спать. Я боялась за своё тело, за свою душу.

Боюсь потерять себя, как Даша, Наташа и Поля.

Записав в тетради, что я выхожу в туалет в 12 ночи, я поплелась по тёмному коридору, ни на одном шагу не опуская головы. Ноги постепенно учились ходить без шарканья. Подбородок привыкал быть гордо вздёрнутым.

Я вошла в туалет, принимаясь делать нужные дела для организма, но вдруг съёжилась, услышав голос Марка. Он шёл не из коридора, я невнятно слышала слова парня, но некоторые фразы смогла расслышать.

– Тарас не даёт расслабиться, – сказал парень, но ему никто не ответил, а он продолжил. – Подкинул мне Артёма.

Я натянула пижамные штаны. Они были безобразные: белые, растянутые панталоны. Я не двигалась, по-моему, даже не дышала.

– Того самого, – дальше я не смогла расслышать, хоть и подошла ближе к двери.

– Отец не может принять, что я сильнее Артёма, и не хочет принимать, что тот слабее, – смех, но не весёлый. – Новые жёны? Отвратительно. Одна хуже другой.

Придушила в себе желание найти откуда голос и дать Марку по голове.

– Есть одна. Она подозрительная, кажется, будто пытается что-то унюхать. Всё время осматривает местность и смотрит на меня странно, каждую клетку моего лица рассматривает.

Удары сердца участились. Внутри меня начали разрушаться нервные клетки. Занервничала, но выйти всё ещё опасалась.

– Не думаю, что она подставная. Скорее с характером, думает, что сможет сопротивляться школьным правилам, – теперь смех показался весёлым, издевательским. – Я этого ей не позволю.

Тишина, уже минуты две. Вероятно, он разговаривал по телефону. Я боюсь, что речь шла обо мне. Я любила смотреть, что находится за забором, стремилась обойти школу, чтобы взглянуть на задний двор.

Марк, как снайпер, держит на мне прицеле издалека.

Я вышла из туалета, пыталась не бежать, но ноги сами ускорялись к двери моей комнаты.

Скрип петель, снова мёртвая тишина, холодок по спине, узел в животе, зубы сжались, глаза прикрылись.

– Откуда ты?

Голос Марка за моей спиной.

– Из туалета. Я записала свой выход, – тело становится заряженными проводами, оно готово выпускать ток.

– Хорошо, иди.

Дышать нормально не смогла и в комнате. Меня бил мандраж от страха. Я узнавала об отношениях отца и сына всё больше. Тарас не может сказать, что его сын сильнее других. Почему? Боится, что сын превзойдёт отца?

Урок разговора прошёл спокойно, тренировки хорошей речи рассмешили даже Наташу. Говорить правильно, когда во рту круглые орехи сложно, но забавно. Дона и Марьяна позволили нам смеяться на уроке, и на перерыв мы вышли с хорошим, приподнятым настроением. Но успокаиваться пришлось быстро.

Тарас на уроке сексологии нарисовал на доске мужской орган, и начал рассказывать анатомию члена. Кончик указки останавливался на одной из детали нарисованного органа, и учитель произносил название. После изучения анатомии члена, мужчина заставил всех срисовать член с доски в тетрадь. А после начал проверять, у кого рисунок вышел лучше.

На проверку он позвал своего сына, который не мог сдерживаться и издевательски смеялся, рассматривая рисунки учениц.

Многие темы уроков были придуманы беспощадным мужчиной ради своего развлечения, и сегодняшний день не исключение. Карие глаза Тараса насмешливо наблюдали за реакцией учениц и Марка.

Марк взял мою тетрадь в руку. Сначала он ухмыльнулся одной стороной губ, потом второй.

– Хорошо, что мой не такой кривой, – он покачал головой, но плюс мне поставил.

После разговора Марка по телефону, я старалась не разглядывать его лицо, но мне не удавалось. Я нашла на его высоком лбу пару родинок. И на ушной раковине совсем мелкие, коричневые пятнышки. А ещё в глазу, который вишнёвого цвета, есть жёлтые полоски, они проявлялись, когда Марк смеялся, или при попадании солнечных лучей в глаз.

И от него обалденно пахло, я впервые испытала от запаха необычное колебание пульса. Я чуть не встала с жёсткого стула и не пошла за Марком, чтобы понюхать подольше сладкий запах весенних цветов.

После Марка, Тарас перепроверил рисунки, но не стал менять оценки сына. Три длинных волоса с бороды Тараса остались на бумаге в клетку. Мне стало противно, и я сдула их, поморщившись.

– Похвалить вас или не надо? – напоследок спросил мужчина, раскидывая руки в стороны.

Лиза подняла руку, но Тарас не дал ей сказать.

– Идите вон.