Не буди девочку! До утра...

В то время, как сыскарь Белозерцев пытался нащупать зацепки в деле исчезновения наследницы строительного магната, Варавиков сидел в репетиционном зале Дома культуры на разборе последнего спектакля. Его успешная премьера сняла все сомнения насчёт детектива как низкого жанра, и уже начала греть мысль насчёт представления новинки и областному зрителю. А чтобы гастроли прошли на ура, режиссёр настаивал на внесении дополнительных художественных средств. Но каких именно? Здесь подал голос исполнитель роли судмедэксперта Варавиков, поведавший партнёрам по сцене, какой хорэр устроили ему цеховые девчата минувшим летом. Описание оторванной ступни вызвало охи и ахи у самодеятельных артистов, но не произвело впечатления на режиссёра: безвкусный натурализм был отвергнут. Варавиков не настаивал, но оставшуюся часть обсуждения вёл себя отстранённо, ибо одна мысль пробилась на поверхность его сознания: «А не была ли это реальная расчленёнка?» Основание для такого рода сомнений послужил тот факт, что ни одна из прикольщиц не проявила интереса к последствиям своего розыгрыша. Ни после перерыва, ни по окончании смены. Что скрывалось за этим равнодушием? Продуманная тактика или… — Варавиков терялся в догадках.

Отец-бандит, а мать-кришнаитка?

Девушка вышла из дома и не вернулась. Мать заклеила скотчем выключатель в прихожей. Чтобы никто не гасил свет. Родители всегда оставляли его — до прихода дочки домой. И теперь он продолжал гореть. Как вечный огонь.

Имелось ли нечто подобное в этом доме?

По-девичьи уютным комнату делал полог над кроватью. «Под ним должны сниться исключительно сказочные сны!» — Он отмахнулся от рекламного слогана и осмотрелся. Диванчик располагал к тому, чтобы устроиться между разнокалиберных подушек с книжкой, и читать до тех пор, пока не пробьют настенные часы. Похоже, что значительную часть времени проводили здесь. Вот и сейчас из-под подушки с индийским орнаментом выглядывает книжный корешок. «Girlgone» — значится на обложке. На прикроватной тумбочке — фотография в рамке. Отец и дочь. Они стоят рядом, но нет ощущения энергетической связи. Будто каждого сфотографировали отдельно, а потом скомпоновали.

Сыщик достал фотоаппарат. С некоторых пор не доверяя своей памяти, он фиксировал факты на различные носители. На этот раз объектив нацелился на треугольник полога. Подушка под ним сохраняла округлую вмятину. Как будто недавно её касалась голова хозяйки. А если…его водят за нос? Но к чему господину с впечатляющим банковским счётом имитировать исчезновение собственного ребёнка?

Время идёт, а никаких стоящих версий… Одни догадки. И пожалуй, самая верная — Апполинария Бондалетова покинула семью по своей воле. А чтобы установить место нахождения беглянки, нужно изучить её личность. Можно ли рассчитывать на записные книжки и дневники? Хозяйская дочка принадлежит к поколению, которое всю информацию забивает в мобильный телефон и в компьютер. Но учитывая характер её заболевания…Он приблизился к книжной полке. Школьные учебники разбавлены книгами. Ого, реклама «Lewis» — школы обучения английскому. Похоже, девочка собиралась за границу. Белозерцев пролистал буклет. Ему пришёлся по вкусу девиз школы: «Linking the World through Langunge». — «Через язык-погружение в мир».

Вероятно, дочкина болезнь заставила родителей изменить планы и вместо Лондона отправить дочь в Таракановку.

«Исчезнувшая» — значилось на обложке с миловидной девушкой. Проглядев аннотацию и выяснив, что автор Сьюзен Хаббард написала историю девушки с вампирскими наклонностями, он не задал себе труда задуматься над этим выбором чтения, а переключился на «Силу вашего подсознания». Судя по закладке, труд Джозефа Мерфи остался недочитанным.