Не было бы счастья

На этот раз уже не мужчина из Ладлоу брал в жены одну из дочерей рода Лоуэлл, наоборот, граф Грейсток договаривался о браке между своим первенцем и девицей Терезой Ладлоу. Значит, фамилия когда-то имела вес, с кем попало аж целые графы браков не заключают и уж тем более не позволяют «кому попало» рожать себе наследников. Мне и раньше попадались повторяющиеся фамилии, но раз именно на имя «Ладлоу» особенно бурно среагировал Уолш… Я поразмыслила немного и отложила документ в сторону. Вдруг пригодится? Почему-то казалось, такой вариант возможен.

Ланселот, так подло смутивший мой покой с утра пораньше, после обеда разумно помалкивал и только смотрел на меня то и дело искоса, словно ожидая, будто у меня вот-вот вторая голова прорежется или крылья хотя бы.

И вот за это все ему хотелось врезать, да и не только ему одному. Какая же неприятная, неловкая ситуация…

А еще был Лэмптон, который с какой-то радости снова окопался в библиотеке и бдил за нами с Уолшем как будто с удвоенной силой. Что ему опять понадобилось, я даже предполагать не решалась, но в присутствии дворецкого рот лишний раз открывать было глупо, в особенности, если вести речь о Грейстоке и уж тем более его сердечных привязанностях… Тут можно одним только душем не отделаться.

Ближе к ужину я добралась еще до одного документа с фамилией Ладлоу. Он не попадал под нужный период времени, однако я на всякий случай отложила в сторонку и его. Возможно, что родство с этой семьей у Лоуэллов достаточно тесное, чтобы в случае гибели Джареда кто-то из Ладлоу мог бы претендовать на получение наследства. Благо оно немаленькое…

Но кто именно по фамилии Ладлоу мог попасть под руку Уолшу, чтобы он с одной стороны вспомнил фамилию, а с другой столько времени ломал голову, кому она может принадлежать? Не попусту же он бьет тревогу?

Вечер после насыщенного дня мы проводили втроем с Лансом и Джаредом, и я поймала себя на совершенно непристойном разглядывании рук графа. Кажется, длинные нервные пальцы Джареда Лоуэлла постепенно становились чем-то вроде моего фетиша.

Причем мой ненормальный интерес к рукам Грейстока заметил и сам граф, и мой коллега. Уолш готов был просто взорваться от с великим трудом сдерживаемого смеха, а Джаред как будто начал нервничать и руки спрятал в карманы кардигана. Словно бы боялся, что я их сожру.

— И все-таки вы сегодня сама не своя, мисс Лэйк, — немного нервно пробормотал Лоуэлл с намеком на укоризну. Он, разумеется, не мог понять, в чем проблема, но зато отлично ее чуял. Хорошая интуиция порой усложняет жизнь куда больше, чем помогает.

Признаваться в том, что занята попытками влюбиться в него, я посчитала совершенно глупым и невозможным делом.

— Да просто настроение странное, — попыталась я отговориться. — Вам не стоит волноваться, милорд.

Джаред со вздохом покачал головой.

— Когда речь идет о вашем странном настроении, мисс Лэйк, куда безопасней начать волноваться заранее.

Разумеется, эту фразу Ланселот счел удачной шуткой и разразился таким хохотом, что как стекла не повылетали — уму непостижимо. При этом поржать-то Уолш поржал, но притом принципиально не отходил от нас с Грейстоком как строгая дуэнья, для которых оставить молодых людей наедине — едва не преступление. Поговорить при коллеге о чем-то личном с Джаредом было делом совершенно невозможным, приходилось терпеть и надеяться на то, что Ланс все-таки отлучится хоть куда-то. Для того, чтобы удалить докучливого надсмотрщика, я даже чай Уолшу подливала почаще, надеясь, что тот сбежит в уборную, но ведь нет! Коллега упорно держался, хотя уже начинало казаться, будто чай у него вот-вот начнет литься из ушей!

Неужто куратор решил действительно во что бы то ни стало уберечь графа Грейстока от моего тлетворного влияния? Никогда бы не заподозрила в Лансе такого стремления позаботиться о ближних. Или его настолько тронула болезнь Джареда, что решил взять под крыло из одного только сочувствия?

В отблесках пламени лицо моей возможной любви навек стало выглядеть совершенно по-особенному. Черты лица стали резче, как будто выразительней, а глаза…

— Мисс Лэйк, вы меня уже не волнуете, а прямо-таки пугаете, — чутко отреагировал на мое излишнее внимание Джаред, настороженно глянув исподлобья.

А ведь я его за глаза крысой прежде честила. Вот же идиотка.

Да, лицо очень худое, нервное, острое, словно состоит из одних острых граней — тронь и порежешься тут же. Странное, но даже в каком-то смысле и красивое зрелище, пусть и немного завораживающее. И глаза его…

— Вив, по-моему, ты точно не в порядке, — решил снова понасмешничать надо мной Ланс. Вот же зараза. Но я тоже хороша. Зачем только пялюсь на Лоуэлла? Смущаю его, забиваю голову глупостями и еще и Ланселота веселю. Меня не привел в восторг ни один из полученных результатов.

— Да хватит уже вам всем надо мной издеваться! — воскликнула я, взмахом руки едва не опрокинув чайник. Вовремя успела остановить движение и не расколотила антиквариат. — Я спать пошла, хорошо посидеть.