Не было бы счастья

Разумеется, в Джареде сработала программа «джентльмен», и он подорвался на ноги, дабы почтить даму. Уолш, конечно же, и не подумал оторвать свой зад от кресла.

— Позвольте проводить вас до комнаты, мисс Лэйк, — внезапно решил проявить инициативу Грейсток. Ну, что это было еще кроме нее? Не получив возможности поговорить со мной наедине, наследник славного рода решил поступить как мужчина и сам создал эту возможность.

Ланс попытался снова изобразить недреманного стража и хотел было присоединиться, но Джаред, все также мило улыбающийся и предельно вежливый, двумя фразами осадил моего куратора, человека без чувства такта, совести и костей в языке. Не волшебство даже — подлинное чудо.

В итоге совершенно обалдевший Ланс остался в гостиной, а Джаред взял меня под руку и торжественно повел по коридору. Все-таки он меня выше, пусть и не больше, чем на пару дюймов. А запястье такое же тонкое как у меня, это стало особенно заметно, когда моя собственная рука легла на руку Лоуэлла.

— Вы меня с ума сводите сегодня, Вивиан, — удрученно сообщил мне молодой мужчина и еле слышно вздохнул. — И это вовсе не комплимент вашей неоспоримой привлекательности.

Сразу стало чуточку легче.

— Однако вы все равно сумели сделать мне комплимент, Джаред.

Я ожидала, что Грейсток смутится, станет отговариваться. Думалось, ему будет впору смешаться как школьнику. Вышло совершенно иначе — на меня подняли спокойный прямой взгляд и произнесли:

— Потому что я хотел сделать вам комплимент, Вивиан.

Вот и как с ним вырабатывать хоть какую-то стратегию, скажите на милость? Вчера мне казалось… Хотя какая разница, что именно мне казалось? Нельзя за короткий срок настолько хорошо узнать человека, чтобы с легкостью предугадывать его поступки, желания, намерения.

— Я спросила вас вчера, спрошу еще раз. Я нравлюсь вам, Джаред? — обратилась я к графу, до последнего удерживая его взгляд.

Идеальная осанка Лоуэлла таковой быть уже перестала. Было ощущение, словно бы на его худые плечи возложили ношу, слишком тяжелую для такого изможденного человека.

— Вивиан, ваше любопытство становится жестоким. Вам нравится мучить меня? — с укоризной и грустью спросил граф Грейсток.

Отлично, то есть он не отрицает своих чувств, в нашем случае это уже большой прогресс.

— Мне вовсе не хочется мучить вас! С чего вы вообще подумали такое? — практически обиделась я то ли на Грейстока, то ли на саму себя.

Лицо хозяина Корбина, которого я искренне почитала человеком, пусть и проницательным, но все же мягким, внезапно приобрело непреклонное предложение.

— С того, что вы, Вивиан, честолюбивая красавица, а я… я это я. Не красавец, да и не жилец. Но вдруг вам пришло в голову проявлять знаки внимания, и у меня нет ни единого предположения…

Так, надо сказать что-то такое, что могло бы обезоружить Лоуэлла, лишить его брони логики и осторожности, которая, наверное, уже в кожу вросла.

— То есть вы решили, что недостойны знаков внимания?

Глаза Грейстока распахнулись особенно широко и выражали неприкрытое изумление, которое скрыть молодой человек, похоже, просто был не в силах. В конце коридора как будто раздался звук шагов. Я тут же обернулась на звук, опасаясь очередной горничной, которой непременно потребовалось пройти в неурочное время именно через этот коридор, однако на мое счастье, в нашу строну никто так и не пошел. Счастливая случайность, не иначе.

— В вас столько достоинств, Джаред! Вы необыкновенно умный человек, чистый, но не наивный, проницательный, но не циничный… Вы прекрасный собеседник…

Грейсток медленно выдохнул, понурился, а потом резко притянул меня к себе и поцеловал. Это был именно поцелуй, не попытка передать излишнюю магическую энергию. От неожиданности я оцепенела, даже моргнуть лишний раз не решалась.

Пара секунд — и Лоуэлл отступил от меня, принявшись разглядывать внимательно, словно разглядывал живописное полотно в поисках признаков подделки.

— Вот это и есть правильный ответ, Вивиан, — отрешенно констатировал Джаред с едва заметной грустью в голосе. — Во мне столько достоинств — и ум, и проницательность. И собеседник я действительно прекрасный. Как человека вы оценить меня в состоянии, и это чрезвычайно приятно для меня, не сомневайтесь.

Но. В таких ситуациях всегда находится место пресловутому проклятущему «но», и я даже не сомневалась в том, что сейчас-то мне удастся выслушать резоны Джареда Лоуэлла, графа Грейстока.

— Однако беда в том, — не стал разочаровывать меня он, — что мужчину вы во мне не увидели, а мои чувства сложно назвать братской привязанностью. Поэтому лучше прервать нашу увлекательную игру, пока нет проигравших.

Кажется, у них с моим куратором коллективный разум или они просто на одной волне.

Мужчину я в нем, стало быть, не увидела. А чувства у него далеко не платонического характера, сам только что признал. И теперь рассчитывает, будто я вот так запросто позабуду все то, что он наговорил мне? И отступлюсь?