Не было бы счастья

Я раньше не особо верила в то, что можно игнорировать чью-то вопиющую непривлекательно, а по итогу вышло именно так. Джаред Лоуэлл стал мне симпатичен, приятен… И, черт подери, он не так уж промахнулся, когда заговорил о некоторой двусмысленности моего ночного визита.

Да уж, кого-то определенно занесло, и этим «кем-то» определенно был не граф, вот уж у него с самообладанием все более чем в порядке.

В итоге провалялась без сна до самого утра, мучаясь раздумьями, а заодно представляя… Да много чего представляя.

— Вивиан, если бы мы ни торчали здесь, в глуши, среди сугробов, я бы подумал, что ты всю ночь зажигала в клубе, — прокомментировал мои круги под глазами и общую бледность Ланселот, когда мы столкнулись с ним в библиотеке. — Опять замок гудел? Или ты добралась до местных винных погребов и гудела сама, без замка?

— Почти, — пробормотала я и начала мечтать о чашке кофе. Или лучше сразу термос кофе попросить? И безумно захотелось спать. Вот что за несправедливость, а? Ночью столько мыслей и сна ни в одной глазу, но только пропищал будильник, возвещая о начале нового трудового дня, как глаза тут же начали закрывать, а в голове стало совершенно пусто.

Дошла до стадии, когда идея заставить Джареда дать выход его чувствам стала казаться чертовски хорошей. Собственно говоря, почему бы и нет? Ну да, он медленно умирает, но на данный момент он вполне себе жив, даже бодр и неравнодушен ко мне. Ну, по крайней мере, именно на это все и походило.

— Вивиан, работать! — мстительно рявкнул куратор прямо мне в ухо. Не столько страшно, сколько больно.

— Совсем обалдел?! — завопила я в свою очередь и посмотрела на осевшие бумажные завалы так, будто это они во всем виноваты. Их все равно было слишком, слишком много.

Ланселот не продемонстрировал никаких мук совести, смотрел насмешливо, явно издеваясь.

— Я за тобой, детка, разгребать не намерен, и если ты повадилась развлекаться по ночам, меня это не касается.

Так, вдох. Глубокий вдох и медленный выдох. У Ланса есть основания злиться на меня, как ни прискорбно это признавать. Но он явно перегибает!

— Я ночами не развлекаюсь к твоему сведению! Просто бессонница была! А ты до чего-то додумался и решил умолчать! А еще ты пристал к Грейстоку с завещанием! Нагло и грубо, и нетактично… И вообще…

Язык удалось прикусить вовремя и не ляпнуть о том, что неэтично говорить с умирающим на такую болезненную тему.

— И вообще, с чего ты так бесишься, когда видишь меня рядом с графом? Тебе-то какое дело, сближаемся мы там с ним или нет?! Даже если бы спали — и то бы тебя это не касалось! — все-таки не выдержала и окончательно вспылила я, а вот Уолш, напротив, словно бы успокоился, от его вспышки и следа не осталось.

Ланс смотрел на меня странным взглядом, как будто бы осуждающим.

— Вив, я, конечно, тебе не отец, не брат и даже не кузен… Но раз уж сама спросила, тебе придется меня выслушать.

Я замерла, пытаясь понять, к чему куратор на этот раз клонит.

— О чем ты?

Ланселот сделал знак помолчать немного и быстро прошел по библиотеке, убедившись, что Лэмптона в ней нет. Вернувшись ко мне коллега изобразил на лице самое мрачное и суровое выражение из возможных и спросил:

— Что ты творишь с Грейстоком, скажи на милость?

Формулировка вопроса сбивала с толку, тем более, что с графом я не делала пока вообще ничего.

— А что я вообще творю с ним?

Ланс тяжело вздохнул. Весь его облик словно выражал одну только фразу «Какая же ты дура, Вивиан».

— И все-таки в чем дело? — попыталась дознаться я до истинной причины такого неодобрения.

Коллега тихо вздохнул.

— Женщины… Да каждой крысе в замке видно, к чем все идет после этих ваших… переглядываний. Ты даешь ему ложную надежду, Вив. И это жестоко, учитывая, в какой ситуации находится бедолага.

В чем именно заключалась жестокость этой пресловутой надежды, для меня осталось тайной. В конце концов, я действительно испытывала симпатию к графу Грейстоку, он теперь, когда мы лучше познакомились, производил впечатление человека образованного, приятного и очень… тонкого. Он мне нравился!

— В чем именно заключается жестокость? — с подозрением переспросила я.

На меня посмотрели как на форменное исчадие ада.

— Ты не останешься с ним, Вив. Только не с таким как он. Ты всегда предпочитала уверенных в себе и привлекательных мужчин. Положим, вы даже будете какое-то время вместе с ним, но этот гадкий утенок никогда не станет прекрасным лебедем. Джаред Лоуэлл никогда не излечится, никогда не станет красавцем. В итоге он тебе надоест, и ты либо бросишь парня, что он переживет, несомненно, тяжело, либо не бросишь из-за мук совести и в итоге будешь мучиться с ним очень долго.

То есть как это я всегда предпочитала привлекательных мужчин?

— Я что, по-твоему, падка на красавчиков?! — возмущенно воскликнула я.

Это чертовски неприятно, если тебя считают пустышкой.

Ланс вздохнул и развел руками.

— Ну, нет ничего удивительного, если красивая женщина предпочитает красивых мужчин. Вполне естественные, как по мне, предпочтения. И под них никак не подходит Грейсток, хотя если к внешности еще и богатство прилагается…