Не было нам покоя

– Сейчас сделаю. На самом деле двери туда пока нет, мне просто незачем было туда ходить.

Он дотронулся до стены. Деревянная панель распахнулась, словно там всегда была дверь.

– Я сделал маяк, потому что ты сказала Линку, что видела его. Во сне.

– Откуда ты знаешь, как выглядят маяки? Мой был похож на груду камней.

– Раньше я был повсюду. Я не очень много помню с тех времен.

– Ты хуже Линка.

Прозвучало довольно грубо, но она не хотела сказать ничего плохого. Линк всегда был очень странным и очень заботливым – и она его не до конца понимала. Если лес и мог с кем-то найти общий язык, то, разумеется, только с ним.

– Я провожу тебя.

Лес повел ее вверх по ступеням. Если он и волновался, что она убежит, пока он за ней не смотрит, то совсем этого не показывал. Он не оглядывался на Ноэми; ему хватало ее шагов за спиной. Она не могла убежать. Он был повсюду. Они дошли до комнаты с фонарем. Судя по ее виду, лес не видел маяков вблизи. Крыша была из чего-то прозрачного – льда? Хрусталя? Стекла? Ее обвивали вьюнки – может, он надеялся, что она вспомнит о всех цветах, что он дарил ей в детстве. По центру располагался пруд прозрачной воды, а в нем на платформе кровать, белая и круглая, как половинка яичной скорлупы.

– Тут нет света, – заметила она, ничуть не расстроившись.

Однако его лицо сразу осунулось, словно она ругала его за оплошность.

Одной ногой она переступила через крошечный ров, но другую оставила на месте. Ноэми слегка надавила на кровать, и та прогнулась под ее прикосновением.

– Как думаешь, ты сможешь быть тут счастлива? – спросил он.

– Нет, – не раздумывая, уверенно ответила она. – Мне уже есть где жить. Я не буду счастлива, если не смогу видеться с семьей.

Больше она ничего не стала объяснять. Чтобы выбраться отсюда, ей нужно было четко говорить о том, чего она хочет. Он может построить вокруг нее стены, но ее желания были ему неподвластны.

– Что убедит тебя остаться?

– Ничего.

Яснее она высказаться не могла.

– Ничто меня не убедит.

– Но у тебя нет выбора.

Он положил руку на перила. Он был башней, в которой она стояла. Ее окружали его деревья. И океан у нее под ногами.

– От чего тебе станет легче?

– Ни от чего. Я не хочу тратить время на то, чего мне не хочется.

Если он не знал этой ее черты, то он вообще ничего о ней не знал.

Он смотрел ей на грудь. Не так, как иногда смотрел Джонас – лес наблюдал за ней, словно она была сложным механизмом. На ее рубашке был яркий узор из розовых и зеленых кристаллов. Он заканчивался как раз под ребрами, поэтому было легко увидеть, как колышется грудная клетка, как старательно работают легкие за тонкой стенкой мышц. Она пыхтела, как кролик в лапах хищника, и до «Линка», кажется, дошло, что ему бы тоже надо втягивать воздух – все это время он забывал «дышать». Он выдохнул, потом еще и еще, чтобы выглядеть таким же живым, как она. Однако все в нем говорило, что жизнь для него была утомительной чередой однообразных, раздражающих заданий.

– Я могу выглядеть как кто угодно из твоих друзей. Если ты хочешь их увидеть. Наверное, Гэтан будет проще других. Или Лайл. Их я видел чаще. Но Джонаса с Эмберлин я тоже могу попробовать.

– Нет уж, спасибо. Без обид, но даже Линк у тебя получается не очень.

Он сжался, схлопнулся, как морская анемона. Дерево затрещало, кора растрескалась, и она увидела проблески других версий его тела: вот похожа на лошадь, вот морская, вот что-то подтекает, вот плоть, заросшая водорослями и грибами, вот жилистая, вот косая, рогатая, с копытами… Наверное, он не раз превращался во все эти образы. Она шагнула назад, встав обеими ногами в пруд, и когда кровать ударила ее под колени, Ноэми откинулась назад и села. Она не расплакалась, не убежала. Когда лес закончил превращения, то оказался гораздо меньше. Он посмотрел в воду: ему надо было убедиться, что получилось правдоподобно. Однако еще до того, как он поднял голову, Наоми узнала лунно-белую макушку.

– Пожалуйста, только не Лайл. Не надо, – сказала она. – По крайней мере, Линк умер, и ему все равно, что ты носишь его лицо.

На сей раз она отвернулась, пока он превращался обратно.

– Этот мальчик… он больше всех похож на меня, – сказал голос Линка.

Когда он закончил, она спросила:

– Почему ты хочешь жить с человеком, который хочет тебя оставить? Невозможно дружить с тем, кого приходится заставлять. Правда, так нельзя.

– Но если ты будешь приходить и уходить, – признался лес, – то однажды можешь решить уйти – и больше не вернешься. Если отпустить тебя, откуда мне знать, что ты вернешься?

– Никогда нельзя быть уверенным, что сделает кто-то другой.

– Да, именно.

– Нет, я не соглашалась с тобой. Я говорю, что приходится доверять людям в том, как они распоряжаются своей жизнью. И если они захотят проводить с тобой время, только тогда их присутствие что-то значит. Если забрать у них возможность выбора и принудить остаться силой, тогда их время с тобой не значит совершенно ничего.