Не чужая смута. Один день – один год (сборник)

Собственно, такой фильм – только у Тодоровского-старшего – был. «Какая чудная игра» назывался. Суть в том, что ситуация, показанная в фильме, действительно имела место (студенты изображали на Новый год праздничные послания Сталина по радио) – но там никого не расстреляли, только повыгоняли из институтов, звери проклятые. А в фильме – бах, бах, и всех убили. И никто не потребовал тогда справедливости из нынешних критиков.

Собственно, даже я не потребовал. Просто кино понравилось, вопреки всему.

И кто тут у нас демократ после этого.

* * *

Публицист Валерий Панюшкин и актриса Ксения Раппопорт общались для одного глянцевого журнала.

Потом Панюшкин отчитался, что в числе прочего они говорили «…про то, какой Прилепин прекрасный писатель, и как жаль, что он то и дело публикует в прессе недостойную его таланта нацистскую жеребятину».

Хорошо сказано, спасибо. Иго-го, как говорится.

Я как раз смотрю Раппопорт в «Исаеве» Урсуляка сейчас. И Урсуляк мне нравится, и Раппопорт.

И даже Маковецкий. Этот вообще очень крутой.

Только один традиционный ляп заметил в этом фильме.

Там Маковецкий играет писателя Никандрова, который бежит из Советской России, встречает в Ревеле белогвардейца Воронцова и говорит ему: «Я привёз рукопись нового романа!» И поднимает маленький саквояжик.

Так наши прогрессивные деятели, помню, выводили на чистую воду Шолохова, рассказывая, как он украл офицерскую сумку с «Тихим Доном».

Для справочки: когда Ильф и Петров дописали «12 стульев» (в четыре раза меньше «Тихого Дона») – они везли его на санках: огромную кипу. Шолохов должен был подводу украсть, чтоб «Тихий Дон» своровать.

А в саквояжике можно только фельетон перевезти.

И всё у них так. Идут с ощущением собственной прекрасной правоты, всё им уже ясно, потом у них спрашиваешь: а доказательства-то есть? – А вот, – отвечают, и поднимают саквояжик.

* * *

Вы, наверное, все уже видели, а я только что.

У меня есть привычка смотреть вечерами плохое кино, когда я живу один в деревне.

В течение дня я читаю какое-то количество хороших или очень хороших книг, а вечером – уложу детей и восстанавливаю баланс.

При том, что это кино, как правило, и не очень интересно смотреть – тут, скорей, какой-то эксперимент проводится.

Мне очень нравятся иностранные фильмы про русских.

Смотреть всё это совершенно невыносимо, но характер надо воспитывать. Я обычно добиваю фильм в три-четыре приёма, по двадцать – тридцать минут.

Вчера, например, я досмотрел «Мёбиус», французско-бельгийское кино, куда они пригласили самого Тима Рота (Тимофей, однозначно, один из самых крутых в мире актёров).

Тим Рот играет нечто среднее между Абрамовичем и Березовским. (Абрамовича они вообще очень любят, он, судя по всему, уже символ России; я, например, уже видел другой вариант Абрамовича у Гая Ричи в «Рок-н-ролльщике».)

Две главные роли исполняют французы. Героиня: блондинка-американка, по совместительству банковский гений. Герой: вечно небритый офицер ФСБ, которого глава ФСБ (актёр Владимир Меньшов) нашёл в тюрьме, осуждённого на двадцать лет, и вытащил оттуда! Прикиньте, как у нас куют чекистские кадры.

Создатели картины весь фильм крепились-крепились, и некоторое время русские, боже ж ты мой, были похожи на людей.

Но едва фильм за середину перевалил, они не сдержались.

И понеслось.

Глава ФСБ (Меньшов) садится на свою белую яхту под песню «Вихри враждебные веют над нами» в хоровом исполнении. Абрамович (Тим Ротаныч), влюблённый в банковского гения-блондинку, демонстрирует широкую русскую душу, то есть ведёт себя как ботан и тинейджер. Главный герой, который офицер ФСБ, достаёт из каждого шкафа в своём кабинете бутылку водки и в сложную минуту отпивает.

К тому же он, как я понял, работает параллельно на французскую разведку (иначе французы не имели бы морального права изображать офицера ФСБ таким хорошим). У него, к тому же, есть некоторое оправдание – через французов русские хотят развести американцев и заманить их в Иран (типа как Сусанин заманивал поляков в лес).

(Так французы, которые давно, мягко говоря, зависимы от США, втайне демонстрируют фигу в кармане американцам: а вот русские сейчас выпьют водки и вас обманут, ля-ля-ля.)

Короче, идиотизм несусветный. Именно то, что я хотел.

…И всё-таки эти «Вихри враждебные»…

Ведь есть же десятки новых отличных русских песен, неужели ни при каких условиях нельзя вместо «Дубинушка, ухнем!» взять и вставить какого-нибудь Шевчука?

А нельзя. Обратите внимание: если «Аквариум» приезжает в Париж – 95 % публики русские, ещё немного есть, например, сербов с поляками и чуть-чуть французских славистов. А если приезжает Патрисия Каас в Москву – 100 % в зале русских, и даже французский атташе не пойдёт её слушать в кремлёвский концертный, потому что он и в Париже её не слушал.

В России за последние пятьдесят лет в массах прижились, скажем, двадцать французских исполнителей, от Пиаф и Гинзбурга до Арканы и Паради, а там – в массах – не прижился и не приживётся никто, поэтому всегда будут «Вихри враждебные» звучать.